Ирина Моисеева - Синица

Знаешь, каждый из нас, как правило,

Не на счастье, не на беду,

Переписывая черным набело,

Оставляет свою борозду.

Иногда через смех для галочки,

Иногда через тонну слез.

Все живем мы, как ноль без палочки,

С миллиардом своих борозд.

Это сотни морщинок скомканных,

Это линии на руке,

Это имя твое, негромкое,

Эхом россыпью вдалеке.

Я давно не считаю выстрелы,

Просто вдаль босиком иду,

Но мои следы, как твои следы

Заплетаются в борозду.

И когда ты назад вдруг бросишь взгляд,

Как устанешь смотреть вперед –

За собою увидишь цветущий сад,

А быть может и огород.

Если даже мечта осмеяна

И не каждый тебя поймет,

Все ж, когда борозда засеяна —

Может что-то да прорастет.

Что там, вроде бы, буквой к буквице,

Все мы маленькие внутри.

Но ты просто иди на улицу

И прохожим в глаза смотри.

Или важные и степенные,

Иль торопятся и бегут —

Но в глазах их живут вселенные

И галактики вширь растут.

Из надежды, любви, терпения,

Из отчаяния и мечты,

Слов и музыки, птицы пения —

Ткется новый след борозды.

А на небо посмотришь ночью ты —

В бесконечном мерцании звезд

Отражаются смелым почерком

Миллиарды таких борозд.

Мне говорили в детстве – не робей

И не смотри по сторонам, бери и делай.

Жизнь любит наглых и уверенных людей,

Жизнь любит смелых.

Мне говорили – эпатируй, удивляй,

На остановке и в кафе, в метро и в парке,

Танцуй, гори, целуй как в первый раз, влюбляй —

Жизнь любит ярких.

Мне говорили – ставь обдуманную цель,

Планируй жизнь свою реально и серьезно.

Жизнь любит четких, с прагматизмом на лице,

Амбициозных.

А жизнь сказала мне десятки лет спустя,

Что это все до неприличия неправда.

Что с абсолютным светом чистого листа

Она мне рада.

Понять так вовремя и знаково:

Зимой и летом одинаково,

Не разбирая звезд и судеб,

Жизнь принимает тебя всякого,

Жизнь обнимает тебя разного,

Жизнь просто любит.

Устав наблюдать, как болезненно

Встает она с левой ноги,

Вздохнули защиты небесные,

Сказали – не бойся и жги.

Свети фонарями над крышами,

С рассветом рассеется мгла.

Она поняла и услышала,

И, как научили – зажгла.

И так торопилась тогда она

Попробовать все и успеть,

Что стало от искры нечаянной

Все пламенем в жизни гореть.

Горели друзья и товарищи,

Иллюзии, планы, мечты.

И пламенем ярким сжигающим

Горели за нею мосты.

Шептали ей вслед с восхищением:

Какой удивительный дар —

Без искры и без дуновения

Создать грандиозный пожар.

Но близко стоять есть сомнения —

А вдруг полыхнет со страниц?

И стали ее с опасением

Друзья и враги сторониться.

И эти метания странные

Сжигали всю душу дотла.

И долго с тех пор, и отчаянно

Тушила пожар, чем могла:

Духами, цветами, мужчинами,

Работой, учебой, котом,

Шампанским, айфоном, витринами,

Разводом, постельным бельем,

Свиданиями и дорогами,

Обидой украденных встреч.

Но, как оказалось, намного ей

Сложней погасить, чем зажечь.

И стало так пусто и тесно ей,

Что нечем вдруг больше тушить.

Но молвили силы небесные:

Когда припекает – пиши.

И сразу вернулось забытое —

Рассветы, мосты и друзья.

Заглядывал в окна открытые

Танцующий свет фонаря.

Восстали из пепла мгновения.

С тех пор средь людей говорят,

Что может гореть вдохновение,

А рукописи не горят.

И если однажды почудится

В печальный запутанный час,

Что главное скоро забудется,

И вовсе огонь твой погас —

В блокнот, в черновик, в сообщение

Что жжет – непременно пиши,

И в этом найдется прощение,

Спасенье замерзшей души.

Закатом деревья зардеются,

И вспыхнут в ночи фонари.

И помни, что кто-то согреется

Лишь светом твоим, что внутри.

Как странно, когда попадаешь в цель,

Хотя никуда не целился.

Когда пред тобой открывают дверь,

А ты уже разуверился.

И слова пустого годами ждать,

А счастье считать минутами.

И время сквозь пальцы песком опять,

И ноги переобутые.

Как странно случается то терять,

Чего в твоей жизни не было.

Когда забывается, как дышать,

А только что свежим веяло.

Когда раскрываются вдруг зонты,

А дня не сыскать ненастного.