Рим Юсупов - Бухара

У болот почти что рядом
С поселением людей.
Что мы знаем о природе
Той неведомой поры,
О растениях и водах,
Землях древней Бухары,
О зверях её и птицах,
Насекомых? Далью лет
Скрыто всё, пытливой мыслью
Трудно выискать ответ.
И источников про это
Мало – скуден знаний свет.
Впрочем, древние поэты
Описали жизнь тех лет.
Правда, с истиной, похоже,
В описанья их легли.
Перечислю я попозже
Этих гениев земли.
Так узнал я, что в обширных
Тугаях болот и рек
Обитали злые тигры —
Их страшился человек.
Там же было много вепрей —
Диких, злобных кабанов.
Человек боялся встретить,
Кроме них, и злых волков,
Медведей и леопардов —
Смерть таили их клыки.
Кошки дикие, гепарды
Были также к ним близки.
И других зверей немало
Жило вдоль и вне реки:
И гиены, и шакалы,
Дикобразы, барсуки,
Лисы хитрые, куланы,
Хомяки, кроты, ежи.
В той суровости реальной
Нелегка была их жизнь.
Все в движении, без лени
И без отдыха почти.
Вот бухарские олени
Быстро мчатся по степи.
Их всегда спасают ноги
От зверей и от людей.

В миг опасности, в тревоге
Унесутся вглубь степей,
Далеко в простор свободный.
Дикий барс за ними вслед
Мчится молнии подобно,
Чтоб добыть себе обед.
Тот, кто слаб и чем-то ранен
Будет жертвою его.
А вдали, в горах, баранам
Горным, радостней всего —
Мчатся прямо к поднебесью,
По камням, и кручам, ввысь,
Оставляя кромку леса,
Где хозяйничает рысь.
Но резвее, грациозней,
Горных коз, наверно нет.
Горный як глядит серьёзно,
Укоризненно им вслед.
Далеко среди пустыни,
Также, бурно жизнь кипит.
След змеи, проползшей мимо,
Всех по-прежнему страшит.
Страха нет лишь у варана,
Змей привык он побеждать.
Здесь существ, довольно странных,
Черепах – не сосчитать.
От врагов зайчишки скрыты
Под пластами плит земных.
Сколько резвости в них, прыти!
Миг – и нет уж рядом их.
Но быстрее всех, однако,
Мчатся вдаль, через пески,
Быстроногие сайгаки,
Чьи пробеги далеки
И почти невообразимы —
Даже сутки не пройдут —
В Прикаспийские равнины,
До Арала добегут.
В жизни каждый шаг оправдан —
Нет неправды в ней и лжи.
И поэтому нам надо
И пустыней дорожить.
В ней, поистине громадной,
Жизнь таинственна, сложна.

Летом, в знойный полдень, адом
Показалась бы она.
Жарко, жутко, в ней безмолвно.
Солнце жгучее, опять,
Наслаждаясь зноем словно,
Мир торопится объять.
Иссушить его, измучить.
Но под вечер, наконец,
Словно огненная куча,
Солнце скатится с небес.
И закатом полыхая,
Что широк, кровав и ал,
Злое жаркое дыханье
Унесёт в иную даль.
В синих сумерках зарница
Угасая, пропадёт.
Всё вокруг преобразится.
Мир пустыни оживёт.
Вылезая еле слышно
Из расщелин, нор и гнёзд,
Змеи, ящерицы, мыши
Осторожно, тихо, врозь,
Жизнь свою в ночи продолжат,
Каждый занятый собой.
Но добычею возможной
Может стать из них любой.
Страху, риску неизменно
Подвергается их жизнь.
Кошки, дикие гиены,
Лисы, филины, ежи,
Ждут в засадах, не дождутся,
Все, мгновений тех, когда,
В когти жертвы попадутся.
Жизнь – извечная борьба.
Сильный слабого терзает.
Быстрый может убежать.
Сыт, лишь тот, кто догоняет,
Кто умеет побеждать.
Мир животных он серьёзен,
Полон тайн, суров и дик
Здесь не льют напрасно слёзы.
Здесь реален каждый вскрик.
Каждый стон идёт от сердца.
Жизни зов здесь, каждый писк.