Николай Тарасов - Настоялась ночь на звездах

Воздух, как сметана: мажь на хлеб и ешь,
Жаль, что нет стакана, – нужная здесь вещь.
Робко сыплет ласки месяц вниз с небес…
А заря уж краски выдаёт в развес…

Тропинка к калитке,
Подобная нитке,
Бежит от родного крыльца.

А там, вдоль забора,
Резного, в узорах,
Дорога… уже до конца…

В конце деревушки,
У самой опушки,
Под снежною шапкою дом.

По-нашему – школа,
Куда я (Никола)
Зимой добираюсь с трудом.

Нас, школьников, – десять,
Науки здесь «месят» —
На всех нас учитель один.

Спортсмен, математик,
И физик, и лирик,
И душ наших он властелин.

Февраль заметелил,
Уже две недели,
Как школа моя на замке…

Уехать бы в город —
Там холод не холод,
Хотя интернат на реке.

Эх, «выйти бы в люди»…
Здесь что со мной будет? —
Деревня ведь гибнет совсем.

Жаль, дед «не пускает», —
Опять вот хворает…
Да и годков только семь…

На лучах, как на ходулях,
Солнце прямо через лес
Прошагало, будто пуля:
Так же быстро… день исчез.

Ночь свалилась на деревья
Как-то вдруг: не ждал никто.
Ожила зато деревня —
Время ужинать… а то!

Мужики вернулись с поля,
Бабы – с ферм… скорее в дом.
Время «Ч»… их бабья доля —
Накормить всех за столом.

Пацаны – те прямо с речки —
Уже ложками стучат…
Во дворах дымятся печки, —
Грибы жарятся… шкварчат.

Суматоха! Хотя поздно,
И деревне пора спать…
Но без ужина? Как можно?
А с рассветом всем вставать.

Прищепкой к городу цепляется деревня…
Домишки старые, как мокрое бельё,
полощутся на склоне, меж деревьев,
пугают своим видом вороньё
и кажутся мне чёрными жуками,
ползущими на гору, вдоль реки,
к домам многоэтажным, где кострами
пылают ТРК [11], как маяки.

Там «счастье» топчется на каждом перекрёстке…
Огни горят, зовут меня к себе,
а здесь, в деревне, я, как все подростки,
«кучкуюсь» вечерами «на трубе» [12],
что десять лет уже лежит у сельсовета,
забытая ещё с тех давних дней,
когда тянули воду… Есть примета,
что будешь счастлив, прикоснувшись к ней.

А счастья хочется, – у мамы я седьмой…
Сестра Маняшка только на год старше,
а остальные – младшие… за мной…
мир без отца, поверьте, очень страшен…
Моя мечта – его им заменить, —
мне это, чувствую, по силам,
коль батю мне не воскресить, —
их подниму, как мать просила.

Пусть город корчится в огнях…
Живёт пусть каждый в нём без страха
(тут фейерверк гремел на днях
на день рожденья олигарха),
а я пасую… верней, пас
чужих коров… и мне не стыдно…
пока чужих… пока, сейчас…
а там посмотрим: будет видно!

Была деревня, – люди жили в ней…
был сельский клуб, два магазина, школа,
свинарник на пятьсот голов свиней,
асфальт у сельсовета (для прикола).

Теплицы были… множество теплиц…
(совхоз был овощной – кормил столицу)
и птицеферма с тысячами птиц
встречала за околицей зарницу…

Была деревня – много лет прошло…
(лет двадцать как уехал я из дома)
деревни нет… есть станция метро
с названием родным… и незнакомым.

Я – не перечу… Ты: «Покалечу!»
Скалка над ухом свистит.
«Снова нажрался! Сволочь! Дорвался —
Водка для свадьбы стоит!»

«Будь человечней! Мама!!! Полегче,
Всё же отец это мой…
Свадьба – не завтра! Стынет же завтрак…» —
Дочка вернулась домой.

Скалка, как палка… Голову жалко, —
Вот и крови уж струя…
«Учишь??? Как мудро! Славное утро!» —
Жаль, невменяемый я…

На селе, в деревне грязь —
Осень всё же на дворе.
В туалет мне не попасть
В октябре и ноябре…

Там к тому же снизу дует…
Попа мёрзнет на ветру, —
Так её злодей «целует»,
Особливо поутру.

На галошах все полпуда
Грязи с сеном пополам.
Путь к сортиру и оттуда
К ним прибавит килограмм.