Николай Терешков - Прости, Пегас

Порой в кругу прочтёшь стишок, другой,
И кто-то вдруг слезу тайком уронит…
И от оценки очень дорогой
Без крыльев даже стих мой не утонет!

Прости, Пегас, но обрубают крылья!
Уже полста, а вверх всё не взлечу.
Но небыль постараюсь сделать былью!
А стих мой неподвластен палачу!

Пусть красный цвет тому порукой будет!
Пусть дико смотрится на белом он снегу.
Но мой цветок напомнит всё же людям –
Ты не мираж на дальнем берегу!..

У отца три сына было:
Два нормальных и … поэт.
Двое всё варили мыло,
Лишь упёрся третий – нет!

Вся семья жила в достатке,
Только младший не у дел.
Знать такой семейной хватки,
Видно, просто не имел…

Вот пришла пора жениться.
Двое первых – нарасхват!
Дураку Пегас всё снится,
Не идут дела на лад…

На совете порешили
Делу дать нормальный ход:
Оторвать Пегасу крылья,
С ними он не проживёт.

И сказали братья брату:
Мыло, брат, давай вари.
Если хочешь быть богатым,
Слушай нас и не дури!

«Ни боись, впрягайся смело,
Будешь сыт, Иван, твори…»
И впрягли… Пегаса в дело
От зари и до зари.

Ездить стал поэт на «тачке» –
Сотни мощных лошадей.
И не порет он горячки –
Стал «нормальным» средь людей.

И забыл он про Пегаса.
Слух ласкает звон монет.
Не того он курит класса
Нынче пачки сигарет…

И живёт теперь в достатке,
Почитай десяток лет.
В мыловарне всё в порядке!
Ну, а был ли он поэт?!

Не подумайте, что сказку
Вам сегодня рассказал.
Не сгустил я даже краски –
Жизнь придумала финал…

В то сентябрьское утро
наш князь удалой
На широкий простор,
на смертельную битву,
Вывел в поле полки,
чтоб сразиться с ордой,
Отслужив накануне
во храме молитву.
И сошлись воедино
пред битвою той
Два могучих бойца –
оба замертво пали.
Чуть поодаль от них
обе рати стеной
Супротив тот сигнал
с нетерпением ждали.
И кровавая сеча
в тот миг началась,
Молча солнце с небес
на ту битву взирало.
Кровь в Непрядву и Смолку
рекой пролилась,
И вода от неё
даже красною стала!
И ход битвы великой
как чаша весов,
То одних, то других
блазнил быстрым успехом.
А в итоге засадным
полком» был решён,
Стала битва огромной
в истории вехой!
Много ратников пало
за Доном-рекой.
Дорогую победу
они одержали,
И прозвали с тех пор
князя – Дмитрий Донской,
И навеки его
записали в скрижали.
Я иду по священной,
по тульской земле!
(Это ж был первый шаг
на пути из неволи!)
И как сын твой горжусь
славой русских полей –
Ты прими мой поклон,
Куликовское Поле!!!

Одна, но горькая отрада,
Что слаще мёда и вина!
Душе порой оттаять надо –
И ей отдушина дана.

Хоть не даёт она покоя,
Но забываюсь, коль пишу.
Когда уставшею рукою
Я по листу пером шуршу…

У каждого есть чёрный человек,
И хода жизни не нарушив,
Все доживают свой убогий век,
Но никогда не выворачивают душу.

Для многих он – их просто суть,
И тут не надо быть поэтом.
Так и пройдут они свой путь
И не подумают об этом!

Иные души – «чёрная дыра».
В них всё живое гибнет сразу.
Сказав, что много в них дерьма,
Я тем ничуть не напрокажу.

А сколько чёрных душ насквозь,
Особенно теперь вокруг я вижу.
Когда идёт всё вкривь и вкось,
Своя рубашка много ближе!..

Но вот нашёлся всё-таки один –
Сергей Есенин – времени он пленник!
Он свой народ и Родину любил,
И никогда он не был им изменник!

И словно птица с раненым крылом,
То ввысь взлетал, а то вдруг падал…
Но светлым отроком притом
Он для меня остался и отрадой!

В круговороте наших дней,
Когда опять больна Россия,
Любовь к нему ещё сильней,
И сам теперь пишу стихи я!..

Да, чёрный человек, он есть во мне!
И я кричу, меня никто не слышит!
Мы бьёмся с ним наедине,
И об исходе битвы не напишут!

И душу греет лишь любовь.
Любовь к России, нет здесь нови!
Но только повторяю вновь и вновь:
«С Есениным одной мы всё же крови»!