Антология - Советская поэзия. Том первый

…О, далекий образ детства,
белый голубь на ветру!

Лучами красит солнышко
стальное полотно.
Без устали, без устали
смотрю, смотрю в окно.
Леса, равнины русские,
пригорки да кусты,
платформы деревянные,
железные мосты.

Любимая, знакомая,
зеленая, бескрайная,
земля родная — родина!
Привольное житье!
Эх, сколько мною езжено,
эх, сколько мною видено,
эх, сколько мною пройдено
и все вокруг мое!

То фабрика кирпичная —
высокая труба,
то хата побеленная,
то в поле молотьба.
И все-то сердцу дорого,
и нет версты такой,
поселка или города,
чтоб был тебе чужой.

Любимая, знакомая,
зеленая, бескрайная,
земля родная — родина!
Привольное житье!
Эх, сколько мною езжено,
эх, сколько мною видено,
эх, сколько мною пройдено,
и все вокруг мое!

Уже роса за стеклами,
уже видать луну,
а я стою, прикованный
к вагонному окну.
Уже пора посвечивать
ночному фонарю,
а я гляжу на сумерки
и тихо говорю:

— Любимая, знакомая,
зеленая, бескрайная,
земля родная — родина!
Привольное житье!
Эх, сколько мною езжено,
эх, сколько мною видено,
эх, сколько мною пройдено,
и все вокруг мое!

Ты говоришь, что все трудней писать,
что не дается нужная строка.
Вот, кажется, она уже близка,
ан вырвалась, коварная, опять
и дразнится, маня издалека.

А ты терпи, коварству вопреки,
держи на взводе хитрый карандаш,
иначе потеряешь власть руки
и дорогое золото строки другому,
терпеливому, отдашь.

Не старый инвалид со ржавым самопалом,
А точный пулемет глядит из-за стены;
И проволокой мы кругом оплетены,
И полицейский взор грозит нам острым жалом.

Ты — дух Бастилии, виденье феодала,
Возникшее из тьмы ненастною порой.
Бастилии — лишь там, где пошатнулся строй,
Где больше нет путей, где гибели начало.

Ты, новая Бастилия, не в силе
Укрыться от суда среди глухих болот.
Подступит и сюда разгневанный народ,
И славен будет час, когда тебя разбили.

Отсюда, где сдались лишь слабые душой
(Пусть маска с них спадет и лица их откроет),
Мы вступим в новый день и для грядущих строек
Сумеем послужить опорою стальной.

Если бы не вы, моя опора,
Плечи мои, крылья мои, — горы,
Я не написал бы ни строки.
Горы мои, как вы высоки!
Вы как бы щитом меня прикрыли,
Горы мои, плечи мои, крылья.
Я стою, как вы,
Высок, как вы, —
Не склоняя головы.
А паду, умру я — надо мной
Пусть гора стоите как часовой.

Гроздь винограда — радуга,
Прильнувшая к лозе;
Пускай увидят все:
Гроздь винограда — радуга.

Сияет эта ягода,
Как росы на косе,
Гроздь винограда — радуга,
Прильнувшая к лозе.

Мне под ноги катятся воды Севана.
Встречаю я, озеро, синий твой взор…
Ты лоб повязало косынкой тумана.
Мне под ноги катятся волны Севана…

Тебя вспоминать я всю жизнь не устану.
Вся синь твоя в сердце, как дар моих гор
Мне под ноги катятся волны Севана.
Встречаю я озера ласковый взор…

В детском краю возле дома
Жаворонок, звеня,
Совьет гнездо из соломы,
Из усов ячменя.
Будет весна
В те времена,
В дни, как не станет меня.

Розы отцовского сада
Станут толпой у плетня,
Выбегут за ограду
Гулять в поля, в зеленя.
Будет весна
В те времена,
В дни, как не станет меня.

Пережитые событья,
Мыслям и сердцу родня,
Вечно, как звезды ночами, светите
До наступления дня!
Будет весна
В те времена,
В дни, как не станет меня.