Сергей Коняшин - Бригантина в песках

Ни на румб не давал в обход.

Со смешным ходовым ресурсом

Я отправился в тот поход.

Ветхий бриг мой от мачт до киля

Так прогнил, что любая снасть

Здесь могла и во время штиля

На просевший шкафут упасть.

Сброд портовый давился смехом,

Разливая в пивных вино,

Что я с бóльшим уйти успехом

Смог бы лишь прямиком на дно.

Но я поднял на грот марсели,

И едва занялась заря,

Я, разметив на картах мели,

Выбрал ржавые якоря.

Гулко взвыли в пазах крепленья.

Волны с шелестом вгрызлись в борт.

Так без слёз и без сожаленья

Я оставил родной свой порт.

Чайки долго мне вслед кричали

Над кривой и косой кормой,

Пока злые ветра качали,

Словно щепку, кораблик мой.

Но я шёл, не сбавляя хода,

Только полный давал вперёд.

А где цель моего похода,

Кто к чертям уже разберёт?

Январь 2009 г.

Таллин, Эстония

Вот и всё! Ничего не осталось

От мечты моей детской уже.

Только гордости самая малость,

Остальное всё – боль и усталость

В огрубевшей от злости душе.

Всё, что в жизни скопилось с годами, –

Пятна крови на рваном добке 23 23 Добок – форма для занятий таэквон-до. ,

Пара снимков, где мы с пацанами,

Да стихи, что писал вечерами

На своём и чужом языке.

Всё, о чём мы когда-то мечтали,

Так и умерло в детских мечтах.

Мы их в жирную землю втоптали,

Но уже и от жизни устали,

А печали всё больше в глазах.

В книге жизни в пустые страницы

Больше нечего вписывать мне.

Фотографиями заграницы

Не закроешь угрюмые лица

В нашей собственной нищей стране.

И теперь всё убого и пресно,

Сердцу больше не тесно в груди.

И что в будущем – неинтересно.

Мы по жизни бредём бессловесно,

Не пытаясь бежать впереди.

19 июня 2009 г.

Москва

Мне приснился опять мой далёкий порт,

Шелест волн с перекличкой чаек,

Тяжесть джинсовых в море промокших шорт

И от пота взопревших маек.

И я вспомнил, как мы на вершине скал

Всё мечтали, смотря на море,

О далёких пассатах, и я искал

Бриг-корсар в голубом просторе.

Он с норд-остом врывался в мою мечту,

Трюмы золотом были полны,

Он шёл прямо ко мне и на всём ходу

Прорубал узким носом волны.

Он из адского пекла вернулся цел –

«Чёрный Роджер» победно реял,

И болтались остатки иссохших тел

На побитых картечью реях.

Там пираты пели, что море – их дом,

В жилах кровь от тех песен стыла,

А они жадно пили кубинский ром,

Вспоминая, как это было,

Как в кровавых сраженьях, казалось мне,

Они грабили галеоны.

Те, что ныне гниют глубоко на дне

От Америки до Альбиона.

В оверштагах крутых надрывался лаг,

Когда гнали суда в фиорды,

Чтоб согрели клинки их голодных шпаг

Своей кровью князья и лорды.

И когда их трюм был сокровищ полн,

Они в порт сквозь шторма спешили.

И бушприт высекал из свирепых волн

Струи горько-солёной пыли.

Там со свистом надсадным рвал хлыст тугой

Спины пленных гребцов-испанцев.

И стоял там с подзорной своей трубой

Капитан у разбитых шканцев.

Где причалят они, он не знал и сам –

Им любые подходят дали.

Лишь бы там было много весёлых дам

Да покрепче грог наливали.

И я с грустью в безбрежную синь смотрел,

Когда с гор мы спускались с братом.

Я искал тот корабль, а сам жалел,

Что не быть мне таким пиратом.

20 октября 2009 г.

Москва

От всех нехитрых благ земного шара,

Я лучших дней давно уже не жду.

И потому лишь ты, моя гитара,

Последний друг мне в будничном бреду.

Я часто мог прижать к груди, как друга,

Тебя одну на всей большой земле

И слушать, как струна твоя упруго

Звенит в опустошённой полумгле.

Не пела в те минуты ты пророчеств

И не плела спасительную нить,

Ты просто дни щемящих одиночеств

Мне очень помогала пережить.

Ты никогда меня не предавала,

Всегда звучала в такт моей души

И тихим перебором согревала

В холодной и безжизненной глуши.

И ты, конечно, помнишь, как звучали

Все песни, что я нам с тобой играл,

Ведь струны сами мне напоминали,

Когда я вдруг аккорды забывал.

Но, пережив ненастья и невзгоды

И разогнав сгущавшуюся мглу,

На дни, недели или даже годы

Я часто оставлял тебя в углу.

Прости мне это, верная подруга,

Прости все дни забвения в пыли,

И не кори рассеянного друга,