Зинаида Миркина - Дослушанный звук

Снег падал тихо,
тихо,
тихо…
За кругом круг,
за нитью нить.
Как будто он хотел всё лихо,
Всю нашу боль похоронить.
Снег падал плавно,
плавно,
плавно
И оставлял, как лёгкий след,
Лишь то, что пишется с заглавной,
Что есть внутри, а в мире нет.

И было царствие лесное
Подобьем тех незримых мест, —
Земля покрыта тишиною.
На чёрных ветках – белый крест.

Кащей запрятал смерть свою
В глухом неведомом краю.
А тихий ангел жизнь хранит
На ветках елок и ракит,
Да на вершине той сосны,
Которой ведомы все сны
Мои… На высоте такой
Живет доныне мой покой…

И нет препятствий, нет конца
Бессмертным замыслам Творца.
Вновь мировое полотно
Натянуто – на всех одно.
Есть ширь и свет. Есть холст и Тот,
Кто новый штрих сейчас внесет.

И спит, и видит… Лес идет
Сновиденным путем
Туда, в высокий небосвод,
Туда, за окоем…

Путь Духа так же тих и прост:
Жить в тайной глубине,
Все силы устремляя в рост
И бодрствуя во сне.

Не разжимаются уста,
И очи не глядят
По сторонам. Лишь высота
Заворожила взгляд.

Шумит ли дождь, покрыл ли снег
Всю землю тишиной, —
Заснул мой внешний человек,
Но бодрствует иной…

Дождь крадётся осторожно.
Шаг – и нет, и вот опять.
Может быть, и вправду можно
Этот мир околдовать…
Чары прежние разрушив,
Усыпить земной закон
И проникнуть прямо в душу,
Прямо в мой прозрачный сон…
Может есть и вправду выход?
Лишь впусти его. И вот —
Дождь крадется тихо-тихо,
Дождь на цыпочках идёт…
Обнимает жизнь лесная.
Запах сосен, плеск ракит.
Тихий дождик что-то знает,
Мелкий дождик ворожит.
Звук капели… По минутке
Над заботой, над тоской…
Дождик добрый, дождик чуткий,
Дождь, несущий мне покой…

Безмолвие… Конца или начала?
Не всё ль равно, как это называть?
Как будто в миг, когда меня не стало,
Вся жизнь моя не началась опять…
Между двух бездн… В том самом промежутке,
Где – ничего, где ни один пустяк
Не промелькнет, где ни темно, ни жутко,
А только тихо… Господи, но как!
Как нá море, где усмирились волны,
Как в Духе, в час согласия сердец.
Дойти б до совершенного Безмолвья,
А остальное довершит Творец…

В конце времён или во время оно,
В той глубине, откуда всходят сны,
Там, где стоят Деревья камертоном
Великой, совершенной Тишины.

Там, за пределом нашим, за границей,
Где больше нет ни жара и ни льда,
Есть Водоём, в котором Жизнь хранится. —
И мёртвый погружается туда.

Завидую прекрасному уменью
Живописать. Но так бессильна я
Свои права оспаривать у тленья,
Достав твой образ из небытия.
Как облака уходят все предметы.
В какую глубь их провожает глаз!
Небытие? Его, быть может, нету,
Но бытие безмерно глубже нас.
Ты это знала? То, что там, за гранью,
За горизонтом – не обрыв, а гладь?
Живому очень трудно это знанье,
И ты, быть может, не хотела знать.
Зачем тебе угрозы и посулы
Из дальнего?.. Вблизи был рай и ад…
Но час пришел, и даль в тебя взглянула,
И ты спокойно выдержала взгляд.
Да, в час, когда вся темнота нависла,
Ты, глядя вслед последнему лучу,
Не утешения ждала, а смысла,
И смысл тебе пришелся по плечу.
И обнажилась истинность такая,
Как будто в сердце расступилось дно.
И я на полуслове умолкаю.
Слова истлеют, камень рухнет, но…

Расправься вся во мне, как небо в водной глади,
Как облачный узор в озёрной тишине,
Так каждый волосок сбивающейся пряди,
Твой каждый вздох и жест расправятся во мне

Одну и ту же песнь мы друг над другом пели.
Как тихий летний дождь, как чуткая капель.
Когда-то ты меня качала в колыбели,
Теперь легла в меня, как будто в колыбель.

Куда деваться мне со всей своей тоскою?
И кто из нас двоих бездомней и бедней?
Когда-то ты меня умела успокоить.
Спокойно ли тебе сейчас в любви моей?

Больше не найдёте
Прописных основ.
Слово стало плотью —
Значит, нету слов.