Виктор Моспан - Путь. Стихи

Азия с Европой – это ты:
Полуевропейские манеры,
Полуазиатские черты,
Разные обычаи и веры.

Разделили каменным хребтом,
Сочленили две громадных части?
Ни на этом свете, ни на том
Отыскать ответ не в нашей власти.

Для Европы слишком велика,
Для Востока явно чужеродна,
То по-азиатски ты жутка,
То по-европейски благородна.

Без разбора грабишь до костей,
Отдаёшь последнюю рубаху.
Падка до нелепых новостей,
Не подвержена слепому страху.

Ты непритязательна в быту,
Обо всём судить способна здраво,
Но готова перейти черту,
Наплевать на Божий суд и право.

Не прижился европейский нрав,
Азиатских черт в тебе немного.
Так ли уникален этот сплав?
В чём твоя особая дорога?

Грачи в округе не видны,
Скворцы слышны едва ли.
У нас глашатаи весны
Другие зимовали.

У выживших случайно птах
Сердца полны отваги —
И воробьи журчат в кустах,
Как ручейки в овраге.

Тепло ободнявшего утра
Ещё не согнало росы,
Она, как лузга перламутра,
Рассыпана в эти часы.

За шиворот капает – зябко!
Колени мокры у штанов.
И влажна тяжёлая шляпка
У всех, что находишь, грибов.

Я книги подбирал не по ранжиру
И не по цвету – только для души.
(Бывало тяжко, так, что не до жиру,
А быть бы живу.) Тем и хороши.
Я знал нужду, хотя и не бездельник,
Пока не выбился из нищеты.
Не знаю как, но мне хватало денег
На книги, на вино и на цветы.

Ушли к другим случайные подружки,
Ушли из жизни верные друзья,
А купленные чуть не на полушки
Остались книги.
Мне без них нельзя.

Полных две октябрьские недели
У себя на Волге я живу.
Липы и берёзы облетели,
Яблони не сбросили листву.

Высыпали поздние опята
У забора, где росла ольха.
А душа тревогою объята —
В страхе от неясного греха.

Да и нервы тоже не стальные.
Очевиден горестный итог:
Ни при чём привычный грех – унынье,
Это я от жизни изнемог.

Солнце глянет утром ранним
Сквозь туманную вуаль.
Ни мольбою, ни стенаньем
Не смутить родную даль.

Как несбывшимся желаньям
Порождать одну печаль,
Так бесчисленным страданьям
Бедолаг людей не жаль.

Неужели наша доля —
Горемычная судьба:
Распроклятая неволя
Распоследнего раба?
Посреди пустого поля
Вдруг поймёшь: дела – труба.

Осенью за стаей стаю
Перелётных птиц
Провожаю взглядом, как листаю
Том, где много вырванных страниц.

Вспоминаю радостные миги
Давних встреч в лесах, полях
С птицами, что под обложкой Красной книги
Только и найдёшь теперь – на глянцевых листах.

Ах, сосны, сосны равные в бору
И ровные, да как, – одна в одну.
Гудят они, как струны на ветру,
Хранят они покой и тишину.
Стволы у строевого сосняка
Внизу темны, чем выше, тем светлей.
Они в давно минувшие века
Сгодились бы на мачты кораблей.

Теперь нужны не мачты кораблю,
Но мощные машины и винты.
А я стремленье сосен ввысь люблю —
В борьбе достичь предельной высоты.

Когда не сохранится ничего,
У человечества останется опыт утрат.
Он поможет и эту беду
Встретить как должное.

Что опыт? Всеобщий синоним
Страдания, мудрости, зрелости.
Живём – и с годами хороним
Остатки надежды и смелости.

Всякий риск, желанье, веру
Исключает опыт, но
Мудро следовать примеру
Нам от века не дано.

Висят на руках и ногах
Чугунные цепи оков —
Рождают панический страх
Открытия прошлых веков.

Как следует из практики,
Не доверяйся опыту —
И найден будет выход.

Указателей нет на пути
В уготованной людям юдоли,
За другими след в след не пройти…
В этом прелесть скитальческой доли.