Виктор Моспан - Путь. Стихи

Роман в стихах затеять, что ли?
Но Лариных воспеть нельзя:
Не задалась любовь у Оли —
Не к браку привела стезя;
И романтичная Татьяна,
Как поглядишь, не без изъяна:
Удел замужества влача,
В супруге видит палача.
Кто там ещё? Владимир Ленский
Любовно Пушкиным воспет.
Увы, лирический поэт
Нелеп в оправе деревенской.
Онегин же, который век
Известно, лишний человек.

Надёжный друг-велосипед
Легко помог раздвинуть дали
Мы колесим немало лет
И всю округу повидали.
Охота к перемене мест
У нас двоих в крови, похоже,
И скорость нам не надоест.
Мы не един кентавр, но всё же
Подобны всаднику с конём…
Они ускачут – мы догоним.
Вот я опять сижу на нём
И говорю: “Вперёд! По коням”.

Неуютно в отставке полковнику,
Без будильника встал спозаранку.
По застывшему за ночь ольховнику
Рассыпается песня.
Зорянку
Увидал, постоял и вразвалочку
Поспешил по тропе на развилку.
Из валежника вырезал палочку —
Шевелить у деревьев подстилку.
Покружил под заветными соснами
И развёл безнадёжно руками:
Не в пример с предыдущими вёснами
До сих пор и не пахнет сморчками.

Ты ещё красив и молод,
Милый баловень харит,
Но почти осенний холод
У тебя в груди царит.

Там, где надо учащённо,
Сердце бьётся неспеша,
Ум дерзает отстранённо,
Не волнуется душа.

Свой удел – волшебной башней, —
Недоступной для сует,
Обособил ты всегдашней
Отговоркой: “Дома нет!”

При таком эгоцентризме
На провал обречены
Все попытки внешней жизни
Повлиять со стороны.

Спорить мы с тобой не будем —
Волен всяк в своей судьбе…
Кто не нужен добрым людям,
Тот не нужен и себе.

С любимыми из прошлого
Встречаюсь иногда
Без вожделенья пошлого
И острого стыда.

Одна из них обмолвилась:
“О, как ты был хорош!”
Неужто наша молодость
Пропала ни за грош?

Красивые девки любили меня,
Призывно смеясь и монистом звеня.

А я уходил незаметно во тьму,
Куда и зачем не сказав никому.

Как чайка, мелькала косынка впотьмах,
Ко мне прибегала любимая… Ах!

“Коханна” и “любый” – звучали слова,
Но так потаённо, что слышно едва.

Она не любила тяжёлых монист,
А где-то “страданья” играл гармонист.

Он прожил на свете недаром,
Поскольку привык со смешком
На ладан дышать перегаром
И небо коптить табаком.

Смущать бесполезно такого
Картинами адовых мук.
Герою из сонма людского
Тот свет – надоедливый звук.

В могилу, подобную схрону,
Из жизни пройдоха ушёл,
Сумел подольститься к Харону
И с ним пропивает обол.

Я никогда не сочинял стихи.
Они из тьмы живые вылетали,
Подобно воробьям из-под стрехи,
Осваивать подоблачные дали.

Они рождались где-то вне меня,
Я только облекал в земные звуки
Биение волшебного огня,
Что обжигает сердце, а не руки.

Уже пожухли жёлтые шары
(Ещё их называют золотыми),
Картофель убран, подняты пары,
И жгут ботву – округа в сладком дыме.

Соперничают охра и багрец,
Горят на ветках листья, как медали.
Заманчивой приманкой для сердец
Распахнуты таинственные дали.

Об эту пору дивно хороши
Леса в своём убранстве поределом,
И ты, превозмогая дрожь души,
С утра спеши к неведомым пределам.

Тебе навстречу будут косяки
Лететь, лететь… Повалит к югу птица.
Одно спасенье от лихой тоски —
В полях укрыться: в далях раствориться.

Читаю Антологию лиризма
И заключаю – мало в ней любви,
Всё войны, мировые катаклизмы
Да опыты во имя коммунизма,
Сумей в двадцатом веке проживи.
А мы смогли чуть больше половины
Его преодолеть, перебороть.
Взвалить как тяжкий груз на наши спины
Грехи других и понести их вины,
Не осудив никак, спаси Господь.

Настало двадцать первое столетье,
Хотелось бы теперь, на склоне дней,
Стряхнуть, как лес по осени веретье,
Свои грехи… Вы, юные, сумейте
Прожить ваш век полезней и честней.