Эрих Ремарк - Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… [сборник]

Помимо того, мы очень скучаем* по вам! Я работаю каждый день, не запоем, но планомерно. К сожалению, мне кажется (как обычно), что первый вариант лучше второго, над которым я сейчас как раз и работаю*. Это создает, как ты знаешь, необходимый конфликт, который, правда, трудно переживать. В Пинчио цветут мимозы, над Ватиканом висит узкий серп луны, терраса, плывущая над городом, полна синих теней, а мы готовимся к обеду со стейком по-флорентийски. Я купил маленький венецианский комод (коммодино), очень милое рококо, и никто из нас не знает, куда мы поставим его в нашем и без того заставленном мебелью доме. Вместе с другим комодом, этот, словно спутник, будет путешествовать по Италии. Ах, как было бы хорошо сесть сейчас рядом с тобой и выпить бутылочку «фраскати»!

Как продвигается твоя новая книга*? У меня — что неудивительно — есть твердое ощущение: это будет счастливая, добротная и источающая успех книга. У нее есть превосходная питательная почва. Ради этой книги ты отказался от другой. После жертвы творческие силы прибывают, жертва приносит счастье, придает тебе двойную силу настоящего и прошедшего и удваивает способность к гармонии.

Всем вам привет от Полетт, и особо тебе от старого друга

Эриха.

Райнхольду Невену дю Мон/«Кипенхойер и Витч», Кельн

Рим, 02.05.1968 (четверг)

[Шапка письма: Эрих Мария Ремарк, Порто-Ронко, Аскона]

Рим, отель «Де ла Вилле»

Виа Систина, 2 мая 1968 года

Дорогой доктор Невен дю Мон!

Большое спасибо за исчерпывающее и очень дружеское письмо. Мы все еще в Риме и рассчитываем остаться здесь до начала июля и только потом вернемся в Порто-Ронко, где общины Асконы, Ронко и Бриссаго хотят что-то устроить по случаю моего дня рождения* — это будет волнующее и безвредное мероприятие, избежать которого намного труднее, чем что-нибудь помпезное. Но мы, впрочем, готовы выдержать мое семидесятилетие с помощью бутылки доброго вина.

Меня радует, что вы хотите переиздать «На Западном фронте без перемен». Когда доктор Витч получил книгу, я был не очень доволен тем, что издательство слишком мало ею занималось. Деш, который тоже хотел взять книгу, имел совершенно другие планы, включавшие также «Возвращение», и он, без сомнения бы, это сделал, так как у него не было международных авторов, в то время как у Витча их было скорее слишком много, в связи с чем пострадали многие старые авторы.

То, что Вы хотите использовать для проспекта выдержки из моей с Витчем переписки*, меня немного настораживает. Я имею свое, возможно, несколько преувеличенное представление о личных высказываниях и тех, которые предназначены для публикации, и не очень хорошо себе представляю, как можно совместить первые со вторыми. При всем моем доверии к Вам, мне хотелось бы просмотреть письма, прежде чем они будут напечатаны.

То, что Вы хотите устроить ряд обсуждений, несомненно, хорошо. Немцев, учитывая двенадцать лет гитлеровских репрессий, Вы найдете мало, но, возможно, отыщете среди стариков, писавших до тридцать третьего года. Я сам никогда не собирал иностранцев, хотя, по большей части, они намного лучше немцев; поэтому мне нечего Вам прислать. Несколько книг, вероятно, есть у меня дома, но и их я не могу Вам отправить, потому что моя экономка не знает, где они находятся, а я тоже этого не знаю. Однако, может быть, что-нибудь найдется в собрании издательства.

Было бы очень хорошо, если бы в проспекте указали, что все мои книги были переведены более чем на двадцать языков («На Западном фронте без перемен» — на сорок пять). Все переводы имели успех и сделали меня самым известным немецким автором в мире. Не повредит после двенадцатилетней гитлеровской паузы еще раз напомнить о моих книгах.

Меня радует, что Вы столь мужественно взвалили себе на плечи тяжкое наследие доктора Витча и хотите продолжить его дело. Конечно, это нелегко — ибо мне иногда уже раньше казалось, что жизнерадостный и заразительный энтузиазм доктора Витча не всегда шел рука об руку с холодным деловым расчетом, а порой и перевешивал последний. Но именно это отличает великого издателя, но это не всегда легко для преемника. Будем надеяться, что самое тяжелое и трудное время позади и у Вас впереди, ко всему прочему, целый ряд успешных книг. Я постараюсь не подвести.

Пожалуйста, передайте мой привет Вашей супруге. С наилучшими пожеланиями и сердечным приветом

Ваш

Эрих Мария Ремарк.

P. S. Я уверен, что Ваше рекламное бюро информирует книготорговцев и специальные издания выходят вовремя, чтобы книготорговцы могли принимать тиражи и иметь резервы на случай повышения спроса. Помнится, я был в Берлине, когда вышла моя последняя книга, и у меня взял телевизионное интервью Фридрих Люфт*. Я быстро сообщил об этом доктору Витчу — но мой телефон целый день надрывался от звонков, потому что торговцы исчерпали весь запас, но не могли получить дополнительные книги. Такого с нами не должно случиться ни в коем случае. (Видите, старый рекламщик из агентства шинного завода «Континенталь» снова проснулся во мне, невзирая на возраст.)