Эрих Ремарк - Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… [сборник]

Мои наилучшие пожелания на предстоящий праздник и на Новый год всем вам от твоего старого товарища

Эриха.

Эльге Людвиг

Рим, 19.01.1966 (среда)

Отель «Флора», виа Венето,

Рим, 19 января 1966 года

Дорогая госпожа!

Большое спасибо за Ваше письмо и письмо Гордона. К сожалению, я послал свое письмо в Каза-Сан-Пьетро и указал тот же адрес в письме виноторговцу. Я тотчас исправил эту ошибку и надеюсь, что вино пришло к Вам с не слишком большим опозданием. От Гордона я слышал, что Ваш врач решился на небольшое хирургическое вмешательство. Так как Вы тогда находились в госпитале, то от всего сердца прошу разрешить старому другу послать Вам небольшую сумму как дар любви, так как наверняка у Вас есть какие-то непредвиденные дела, которые требуют расходов. Деньги Вам выплатит банк в Локарно, и, прошу Вас, не противьтесь этому. Несомненно, у Вас хороший врач, и он не без оснований порекомендовал операцию, но я очень прошу Вас, если в дальнейшем у Вас возникнут медицинские проблемы и Вы захотите обратиться к другому врачу, то позвоните доктору Эоло Педрацци в Аскону. У него тоже проблемы с сердцем, он очень добросовестен и отзывчив. Прошу Вас, позвоните ему, если захотите, и черкните мне пару строк, чтобы я мог сказать ему, чтобы он ради меня поставил Вас на ноги.

Очень тороплюсь отправить это письмо. Все ошибки — следствие моего лихорадочного желания быть правильно понятым. Два года назад у меня было несколько небольших сердечных приступов, и мне совершенно не хотелось писать, и не только письма. Теперь же мне намного лучше.

От всего сердца желаю Вам всего, всего самого хорошего и передайте от меня привет Гордону!

Ваш старый поклонник,

Ремарк.

Гансу-Герду Рабе

Рим, 24.01.1966 (понедельник)

[Шапка письма: Эрих Мария Ремарк, Порто-Ронко, Аскона]

Отель «Флора», виа Венето, Рим

24 января 1966 года

Дорогой Ганс-Герд!

Большое спасибо за твое письмо с газетными вырезками; насколько я вижу, ты работаешь во многих областях, а также выступаешь в роли театрального критика. Это напомнило мне о моих первых попытках на этом поприще; кажется, я писал в давно несуществующую газету «Оснабрюкер ландесцайтунг» и должен сказать, что то время — а это было в 1919 и 1920 годах — я вспоминаю с нежностью, хотя, естественно, тогда я был еще незрелым для настоящей критики. Помнится, я тогда едва избежал удара зонтиком от взбешенной учительницы пения, устроившей для своих учеников открытый литературный вечер*, который я, со свойственным мне тогда нахальством, посчитал чрезмерно напыщенным. Это была наша юность, и поэтому я этого не забываю.

Ты прав — с годами удары сыплются чаще, и кучка выживших тает все быстрее и быстрее. Мы, однако, не сидим на печи и не спешим сдаваться. Надо равняться на древних, когда возраст означал мудрость, но одновременно и способность к действию, чести и свершениям. Человек остается молодым до тех пор, пока не опускает руки, и слава богу, что у нас с тобой профессии, не знающие пенсионного возраста и не требующие ухода в отставку.

Я приехал в Рим, чтобы убежать от холодов. Недавно у нас был оползень, уничтоживший сад, гараж и автомобиль. Дом по счастью уцелел, но я, несмотря на это, уехал, потому что моей жене зимой очень одиноко в Порто-Ронко, да и мне бодрость римской жизни идет на пользу. Врач приходит каждые два дня. Я, к сожалению, до сих пор еще легко утомляюсь, но хожу на прогулки, а с балкона обозреваю вид на Пинчио и сад Боргезе. Ты же в это время мотаешься с востока на запад и обратно, и я желаю тебе, чтобы это было интересно. Думаю, что это и без того доставляет тебе удовольствие.

Как всегда, сердечный привет от твоего старого друга

Эриха.

Гансу Эберхарду Фридриху/Редакция культуры газеты «Вельт ин Гамбург»

Рим, 30.01.1966 (воскресенье)

[Шапка письма: Гранд-отель «Флора», Рим]

Дорогой господин Фридрих!

Наконец-то я отправляю Вам интервью с самим собой. Вначале мне казалось, что написать его будет очень легко — до того момента, когда я принялся за дело. Я сделал две попытки и уже хотел было сдаться, ибо мне очень противно писать о самом себе, но потом решил все же отослать Вам то, что я уже написал: решайте сами, как это можно использовать и надо это Вам или нет. Если Вы вернете мне это назад — то мне сразу станет ясно: это совсем не то, что было нужно Вам. Если Вы это примете, то мне не придется просить Вас погладить меня по головке.