Эрих Ремарк - Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… [сборник]

18.02.<1952. Порто-Ронко>

Вчера вечером кварцевая лампа. Стояла всю зиму без дела. Сразу же сгорел. Должен всегда все сразу иметь и делать. Сегодня небесное утро, становится холоднее. Писал на террасе. С Анитой Айнзидель в Аскону. Перед Бателло с ней, Розенбаумом и Линсоном. О поэзии, Хайдеггере, Гегеле, отрыв слова от реальности; декорация для себя; зеркало, которое отражается в зеркалах; эхо, которое себя умножает, но где осталось то, что его порождает? Если есть образы, можно привести их в соотношение друг с другом. Фехтование зеркал.

Мужество — это нехватка фантазии.

Обратно с Анитой. Холодное мглистое солнце. Купался. Разгоряченное лицо. В ванне продумал две очень хорошие статьи*: обращение к Германии о всеобщей вине начать с дискриминации евреев и убийства заложников немцами, о понятии послушания и приказа, которые позволили возникнуть национал-социализму, терпеть его и возвеличить, хотя всеобщая вина — введение и использование концентрационных лагерей и т. п. Объяснение извинений генералов и военных преступников. Непризнание всеобщей вины — наша ошибка. Тяжесть на сердце. Немецкий невроз: вместо того чтобы защищать, признать; работать, чтобы этого больше не произошло. Мир: если это могло случиться в Германии, никакая страна от этого не застрахована. Мы слишком близки, чтобы стать лицемерами; французская революция; суд Линча; инквизиция; концентрационные лагеря во всем мире; Перрон, Франко.

Демократия, религия, никакой политики! Политика не может выступить против коммунистической религии (с огромной фанатической силой любой религии). Попытки политики: союзы с Франко, Германия, больше вреда, чем пользы. Идея становится слабым объектом. Генералы никогда не должны влиять на политику. Всегда фальшь. Что это за профессия — убивать людей, ей нельзя позволять управлять людьми. (Вашингтон?)

Лучше держать демократию в чистоте, чем совершать с ней сомнительные предприятия.

Полетт: послала почтовые конверты и бумагу. Донкихотство.

Много критики* в листке «Эпплтона». Выбрана, естественно, хорошая.

Работал* дальше. Надо иметь диктофон. Для долгих приемов ванн, чтобы диктовать.

22.03.<1952. Порто-Ронко> суббота

Работал дальше*. Хорошо, если так пойдет. Надеюсь получить готовую основную часть второй рукописи. Еще нет определенного отношения к книге.

После швейцарского издателя «Шерца» теперь немецкий издатель «Деш» испугался последней книги*. «Гуггенхайм» заключил с «Кипенхойером». Посмотрим, получится ли.

Сад. Растения. Побеги. Полетт занималась этим. Первые камелии. Японская слива цветет. Мимозы распускаются. Полетт посадила сто нарциссов.

В Германии были казнены 9800 человек за то, что они слушали чужое радио.

Ганс Хабе («Эхо недели»): «Те, кто имели несчастье не принимать участие ни в одном преступлении» (для перспектив Германии).

Около 75 % руководителей отделов министерства иностранных дел — бывшие нацисты.

26.05.<1952. Нью-Йорк*> понедельник

Получил паспорт. Комоды тоже. Почти каждый вечер с П. Готовлю. Не настолько плохо. Многое стало проще. Пришел в порядок. Без неврозов. Или с легкими. Меньше обращаю внимания. Чувство вины, которое уходит. Хорошо, с П.*

10.07.<1952.> Амстердам, отель «Пеи Ба»

Прибыл 10 июля. Ринни ван дер Вельде на набережной. Через Роттердам, Гаагу в Амстердам. Как исключение, хорошая погода все это время. Вечером ван дер Вельды (Роза, Ринни) и Боумистеры (Джан, Джопи) — «Пять овец», старый ресторан XVII века, который ловко и хорошо содержит некий голубой, торговец произведениями искусства (Николас Кроезе). Несколько тетрально сначала: всюду шнапсы Бокма; красивые предметы из меди, латуни, олова, столы, дерево, скатерти, стекло; великолепный шатобриан (бифштекс из вырезки) с куриной печенкой. Другой вечер в саду «Де Пеи Ба» (голландском) с очень хорошим скрипачом, много шампанского. Позже с В. д. В. без П. в «Де Крингель», большом баре с цыганами, художниками и т. п., что-то вроде вокзального зала, — нелепое воспоминание. В. д. В. несколько с выражением лунатической лошади, женщина среднего возраста (среди них П.).

С П. в Рейксмюзеум. Рембрандт, ван Гальс, Вермеер, де Хох — парады, шоу, переживание, специально на выставке три столетия искусства потрета, где в одном зале висит почти полдюжины Рембрандтов (больше!), необыкновенно очаровательных, мужчина с сифилитическим носом, мать с открытым чепцом, автопортрет (поздний), небольшая картина с юной девушкой.