Алексей Букалов - «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Наконец в разгар нового пышного пушкинского юбилея – 200-летия со дня рождения – планы сооружения «памятника Пушкину на родине Петрарки» удалось реализовать с помощью правительства Москвы и лично мэра российской столицы Юрия Лужкова.

Выполнить в бронзе фигуру поэта поручили известному и очень плодовитому скульптору Юрию Орехову (1927–2001), уроженцу Тулы, обладателю множества высоких званий и титулов (народный художник России, лауреат государственных премий и действительный член академии художеств РФ). Он был также руководителем работ по воссозданию архитектурного убранства московского храма Христа Спасителя. Из-под его резца вышла целая галерея скульптурных портретов выдающихся исторических деятелей, корифеев литературы, науки и искусства, полководцев. Он увековечил в мраморе и бронзе образы академика Андрея Сахарова, космонавта Юрия Гагарина, художников Ильи Репина, Виктора и Аполлинария Васнецовых, писателей Николая Лескова и Владимира Маяковского, князя Александра Невского, композитора И.-С. Баха, химика Александра Бутлерова и многих других. Его скульптуры рассеяны по городам России, Испании, Болгарии, Германии, США, Франции. Свой первый зарубежный памятник Пушкину он выполнил для Парижа. Как и предыдущая работа Орехова, новый монумент поэту, предназначенный для Рима, изображает зрелого Пушкина, сидящего на скамейке и всматривающегося в незнакомые и такие желанные дали Вечного города. Архитектором монумента стал Андрей Оболенский из московского проектного объединения «Арх-храм» (Ему же, между прочим, принадлежит проект православного храма Святой Екатерины Великомученицы, сооружаемого сейчас в Риме, на упомянутой Вилле Абамелек).

На мой вопрос скульптору, долго ли он работал над своим Пушкиным, Юрий Григорьевич скромно процитировал Микеланджело Буонарроти: «Один год и всю жизнь».

Место для памятника выбрано весьма достойное: в так называемом «Саду поэтов» одного из старейших римских парков Вилла Боргезе, напротив Национальной галереи современного искусства. Великий русский поэт разместился в почетном окружении: неподалеку, на тенистых зеленых аллеях высятся памятники Вольфгангу Гёте, лорду Байрону, Виктору Гюго, персидскому поэту Фирдоуси и другим мэтрам мировой литературы. Как говорят поляки, « компания невелька, але барзо шановна !».

В обмен итальянцы подарили Москве бронзовый бюст Данте Алигьери, установленный в саду «Эрмитаж». Таким образом, посмертная перекличка двух классиков продолжилась [1070].

Уладить все формальности к 200-летию Пушкина не успели, и ореховская скульптура несколько месяцев ждала своего часа за загородкой в гараже канцелярии российского посольства на римской улице Гаета. Совсем как пушкинский венценосный бронзовый тезка – конная статуя Александра Третьего в Петербурге, работы Паоло Трубецкого, убранная большевиками с площади Николаевского вокзала и «сосланная» за высокий забор, на задворки Русского музея. (Впрочем, сейчас памятник вернули городу.) Известный острослов Иван Мятлев, поэт и пушкинский приятель, как-то сказал: « Статуя корма не просит ». Есть и еще один пример «залежалого памятника», взятый из биографии самого Пушкина: речь идет о бронзовой скульптуре императрицы Екатерины II, хранившейся в подвале усадьбы Гончаровых в Полотняном заводе и предназначенной Наталье Николаевне в приданое [1071].

За образец своей статуи Юрий Орехов, вероятно, взял знаменитый монумент Р.Р. Баха «Пушкин-лицеист» в Царском Селе. Скульптор состарил поэта и несколько изменил его позу, что, увы, не прибавило, по общему мнению, изящества памятнику. (Впрочем, сам Пушкин, предпочел бы, наверное, пребывать в римском парке лежа на боку !) Интересно, что на программе одной из юбилейных пушкинских конференций 1999 года итальянские организаторы поместили фотографию царскосельской скульптуры, как бы предвосхищая установку аналогичной скамейки в другом парке, на сей раз на Вилле Боргезе [1072].

Торжественную церемонию открытия приурочили к 201-й годовщине Пушкина, когда в Риме с первым своим визитом в «дальнее» зарубежье находился новый президент России Владимир Путин. Он и сдернул покрывало с монумента. Надпись на белом мраморном постаменте гласит: «Александр Сергеевич Пушкин Aleksandr Sergeevic Puškin, Mosca 1799 – San Pietroburgo 1837». И далее перевод пушкинского: