Алексей Букалов - «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

За полвека до этой дискуссии в итальянском литературном журнале «Римский меридиан» 17 января 1937 года, в разгар колониальной авантюры фашизма в Африке, появилась статья Дж. Фрицци «Черный предок Пушкина» (G.Frizzi «L’Avo negro di Puskin»), в ней страстно утверждалась абиссинская версия происхождения Ибрагима Ганнибала [531].

О продолжении этих споров вокруг «родины Гомера» речь пойдет в главе «Далёко, далёко, на озере Чад».

Дискуссии на тему об эфиопских корнях Пушкина бывают довольно острыми. В ноябре 1991 года московский еженедельник «Эхо планеты» в стиле криминальной хроники поместил такое сообщение: «Ареной кровавой драки стал иерусалимский отель «Дипломат», где были вместе размещены выходцы из Советского Союза и Эфиопии». Вот как это же событие, в рубрике «Культурная жизнь», подала израильская русскоязычная газета «Наша страна»: «В отеле «Дипломат» состоялся литературный диспут на тему «Об эфиопском происхождении русского поэта Пушкина». В ходе дискуссии четыре человека получили легкие телесные повреждения. Убитых нет».

Абиссинская версия, что вполне естественно, овладела не только умами российских пушкинистов, но и самих эфиопов. Они, как и следовало ожидать, в штыки встретили «чадскую» гипотезу Д.Гнамманку и выразили готовность представить доказательства эфиопского происхождения Абрама Ганнибала. Что ж, легенды рушатся с трудом, подождем…

О том, что эфиопы не намерены отказываться от родства с русским поэтом, свидетельствует мой коллега, африканский корреспондент ИТАР-ТАСС Павел Мыльцев, который сообщил (из Виндхука, Намибия) 26 декабря 1999 года: «В честь Пушкина названа одна из улиц столицы Эфиопии. Городской совет Аддис-Абебы принял такое решение для увековечения памяти великого русского поэта, среди предков которого были, как считают эфиопы, и их земляки. Выступая на торжественной церемонии в северо-восточной части города, где отныне располагается улица Александра Пушкина, заместитель министра информации и культуры Эфиопии Бисрат Тенегашау отметила, что великий поэт служит символом давних и глубоких связей Африки, и в частности Эфиопии, с Россией. В Эфиопии большой популярностью пользуются стихотворения Пушкина в переводах на амхарский, выполненных известным эфиопским писателем и драматургом Айялмехом Мулатом, который получил образование в России».

Здесь, мне кажется, нужно сделать небольшое отступление и разобраться в источниках «эфиопской» версии.

Сам Пушкин знал об абиссинском происхождении прадеда из так называемой «немецкой» биографии Ганнибала (записанной, как доказала Н.К. Телетова, его зятем Адамом Роткирхом). В своем переводе биографии (датируется концом 1824 г., по другим предположениям – между августом 1825 г. и августом 1827 г.) Пушкин написал:

«Родом был африканский арап из Абиссинии, сын в тогдашние времена сильного Владельца в Абиссинии…» (XII, 434).

Помимо «Немецкой» биографии А.П. Ганнибала Пушкин располагал еще двумя источниками биографических сведений о прадеде:

Воспоминаниями П.А.Ганнибала и Прошением А.П.Ганнибала императрице Елизавете Петровне. Если в первом документе место рождения А.П. Ганнибала не указано («Отец мой… был негр»), то в Прошении сказано следующее: «Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства, родился во владении отца моего, в городе Логоне, который и кроме того имел под собою еще два города…» В романе о царском арапе, как мы помним, скупые сведения о происхождении Ибрагима сообщает боярин Ржевский: «…Он сын арапского салтана. Басурмане взяли его в плен и продали его царю» (VIII, 25). Впоследствии (1835–1836 гг.) при составлении «Начала автобиографии» Пушкин также исключил точное определение страны происхождения прадеда: «Родословная матери моей еще любопытнее. Дед ее был негр, сын владетельного князька» (XII, 311–312). Ранее, в первом издании I главы «Евгения Онегина» (1824 г.), к строке «Под небом Африки моей» Пушкин сделал примечание, которое начиналось так: «Автор, со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь» (VI, 654–655). (В последующих изданиях «Онегина» эта информация не повторялась, сохранялась только отсылка: «См. примечание к первому изданию».)