Павел Абсолют - Невольница мира. Сборник стихов

Униженный август. Дорога исхлёстана жаром.
В тоске по осенним ознобам, дождям и прохладе,
Земля превращается в пыль — раскалённую кару,
Когда даже воздух с неровным дыханьем в разладе.
Притихли леса. А вверху беспощадно и рьяно
Небесная плеть огневицей безжалостно реет…
Уймись же погонщик и сгинь, пропади, окаянный!
Что стало со временем? Даже подумать не смею.

Стада поредели и змеи покинули норы,
В полёте сгорают, на юг не успевшие птицы.
Ты скажешь: «Пусть будет, что будет», и очи покорно
Опустишь к земле… и она под тобой загорится!

Ещё не осень. Стелется ковыль
Пожухлый, никнет вдоль воды.
Российской грусти ощутима быль,
Но ветер заметёт её следы.
Летит листва, её узорный путь —
Замедлен, плавен, но зовёт земля.
И, если бы окликнул кто-нибудь —
Ушли бы без оглядки тополя.
Скорей бы задохнуться сентябрём.
С его дождливой, влажностью вдохнуть
Всю пряную, всю видимую суть,
Которую мы осенью зовём.
Слова стареют. Замедляя ритм,
Приходят строки золотым шитьём,
И время строит новый алгоритм,
Привычно нарекая сентябрём.

Блуждая, зябнут голые стволы.
Антоновкой пропитан воздух комнат…
В объёмах дома стены и столы
Не просто вспоминают нас, а помнят.
Дух октября так резок, так жесток,
Как будто расставанье всем пророчит,
И всё, что время пишет между строк,
Произойдёт заведомо и точно.
Не хватит ни молитв, ни ворожбы,
Чтоб годы никого не разлучали
И раз не уберечься от судьбы,
Давай не будем потакать печали.

Ветра ли упрекать в своей печали,
Тем паче, что с утра — ни ветерка?
Прохладные ноябрьские дали —
Мираж, не исчезающий пока.
Когда увидишь мир в другом обличье,
Возможно, проще отпустить печаль
В пустые небеса. Под гомон птичий
Разумней отстранённо помолчать.
А ночью лунный свет зеленоватый
Разгладит все неровности земли
И раствориться вся печаль от взгляда,
Которым невзначай одаришь ты,
Сидящий у огня, обняв колени…
Все горести, теперь — вчерашний день.
Всё ярче лунный свет, острее тени,
Но не боюсь порезаться о тень.
Я подойду, и, вдруг, презрев запреты,
Коснусь и обниму… И вздрогнет даль,
Зажмурится луна, замрут планеты,
В объятьях ноября умрёт печаль.

Усни декабрь, усталый и больной.
Ты впал в беспамятство, немой и белый.
Окутано белёсой пеленой,
Измученное жизнью, божье тело.
Но теплится далёкое виденье:
Кавказ… и где-то девочка-любовь
Из прошлого кричит о воскресенье,
Бежит и плачет — и не слышно слов.
Она кричит: «Очнешься в январе!»
Я не зову к себе, ещё не время,
Ты только знай — твоей свече гореть,
Душе любить, ещё любить и верить.

Апрель. Подтаял лёд и сквозь него
Мне видно время года моего:
Декабрь больной и хрупкий, как стекло.
Январь — судьбу снегами замело.
Февраль, мятежный, как его метель.
И Март, в слезах, обильных, как капель.
Твои, Апрель, любовь и колдовство
Сменяет Март и щурится светло.
А жизнь зовёт в Июнь, его лесам
Уже Июля снятся голоса.
Горячий Август, ягодно — грибной,
Спешит в Сентябрь резной и расписной.
Октябрь откроет новые миры.
Ноябрь изменит правила игры…
И вновь придёт Декабрь желанных встреч,
Все пожелавший в памяти сберечь.