Шицзин

Совсем обветшала мережа в запруде у нас —
В нее только линь и попался сегодня с лещем.
То циская дочь выезжает в супружеский дом,
И движется свита за ней непрерывным дождем.

Совсем обветшала мережа в запруде у нас —
И рыба свободно проходит в мереже такой...
То циская дочь выезжает в супружеский дом,
И свита за нею течет непрерывной рекой.

Гонишь, торопишь коней, и возок громыхает, как гром;
Алою кожей обит он, плетеным закрыт бамбуком.
Эта дорога из Лу [147]пролегает гладка и ровна;
Циская наша княжна выезжает с ночлега в свой дом.

Лошади скачут в четверке, прекрасны они и черны.
Вожжи с четверки свисают, они и мягки и длинны.
Эта дорога из Лу пролегает гладка и ровна —
Счастье и радость являет лицо этой циской княжны.

Вэнь [148]многоводные волны широким потоком струит;
Много по этой дороге людей проходящих спешит.
Эта дорога из Лу пролегает гладка и ровна;
Циская наша княжна проезжает беспечна на вид.

Вэнь многоводные волны стремит, и струится вода;
Толпы людей по дороге проходят туда и сюда.
Эта дорога из Лу пролегает гладка и ровна.
Циская наша княжна проезжает беспечна, горда.

Сколь видом величав ты, о хвала!
Как ты высок и строен, как мила
Была краса широкого чела,
Прекрасных глаз и твоего чела [149]!
Легка походка важная была [150],
Всегда метка была твоя стрела.

О сколь ты славен в блеске красоты,
Твои глаза прекрасные чисты,
Достоинства исполнены черты.
Ты целый день из лука бьешь в мишень,
И стрелы не выходят за щиты [151].
О, нам воистину племянник ты!

Сколь ты хорош — исполненный красот,
Глаза чисты, прекрасен лоб, но вот
Ты пляску начал — прочие не в счет.
Стрела взлетит и цель насквозь пробьет,
Все в точку стрелы устремляют лёт —
В годину смут ты крепкий нам оплот!

Легкие туфли свои из пеньки
Он и в морозец согласен носить —
Нежные женские руки теперь
Платье ему не поленятся сшить.
Пояс и ворот я сшила — он рад,
Мужу понравился сшитый наряд.

Видом хорош он спокойным своим;
Влево отходит — уступит другим [153].
Пояс украшен гребнем костяным.
Низкие сердцем [154]— в супруге моем
Видят упреки жестокие им!

Щавель по низинам над Фэнь [155]-рекой
Она собирает проворной рукой.
Ты, сударь, конечно, нет спору о том,
Прекрасен безмерно, красавец такой!
Прекрасен безмерно, красавец такой,
Но все ж до правителя княжьих путей
Тебе еще так далеко!

Над Фэнь над рекою, где берег высок,
Сберет она каждый на тутах листок.
Ты, сударь, конечно, нет спору о том,
Прекрасен собой, как весенний цветок!
Прекрасен собой, как весенний цветок,
Но все ж от начальника колесниц
Ты, сударь, обличьем далек!

Над Фэнь, там, где берег пологий извит,
Она, подорожник срывая, стоит.
Ты, сударь, конечно, нет спору о том,
Прекрасен собою, как чистый нефрит!
Прекрасен собою, как чистый нефрит,
Но все ж у правителя княжеских дел
Получше бы должен быть вид!

Персиком благоухают сады,
Годны для пищи, созрели плоды...
Сердце печалью томится, а я
Песни пою, точно нет и беды.
Те, кто не знает меня, говорят:
«Воин вы, сударь, и очень горды!»
Люди такие, пожалуй, правы,—
Что им на это ответите вы?
В сердце печаль и тоска у меня —
Кто из них знает причину? Увы!
Кто из них знает причину? Увы!
Не утруждает никто головы!

Есть и жужубы в саду, и у всех
В пищу годится созревший орех.
Сердце печалью томится, иль мне
Царство объехать в надежде утех?
Те, кто не знает меня, говорят:
«Вы в беспредельный впадаете грех»
Люди такие, пожалуй, правы,—
Что им на это ответите вы?
В сердце печаль и тоска у меня —
Кто из них знает причину? Увы!
Кто из них знает причину? Увы!
Не утруждает никто головы.

Взбираюсь ли я на высокий хребет
Поросших лесами гор,
Все к хижине той, где отец живет,
Я вновь обращаю взор.
Я знаю: отец теперь тяжко вздохнет:
«Ведь сын мой на ратную службу идет,
Покоя на службе не будет ему
Все ночи и дни напролет.
Смотри ж, береги себя, младший сын мой,
Смотри же — вернись обратно домой,
От дома родного вдали
В земле не останься чужой».