Шандор Петефи - Стихотворения. Поэмы

Не бунтую! Что мне тратить силы,
Потрясая ветви тех дерев,
На которых все плоды созрели, —
Нет, уже загнили, перезрев!
Те плоды с ветвей сорвутся сами.
Будет так! Да примет их земля!
…Что бы там льстецы ни толковали, —
Нет возлюбленного короля!

Готовься, родина,
Счастливая, готовься
К такому празднику, какого не бывало
Еще ни разу
У мадьяров,
К такому празднику, который будет славен
На семь держав, как лёчский альманах…
Готовься, родина!

Безумцы венцы
Нынче очумели,
Забыли бога, с чертом сторговались,
Кричат:
«Не надо призрака свободы —
Сама свобода нам необходима!
Ее добудем мы любой ценою!»

Так чертовы приспешники толкуют,
Но чем же это кончится? А вот чем:
Премилостивый, добрый император
Однажды будет изгнан ими вместе
Со всем своим семейством августейшим —
Со всей роднею изгнан, — видит бог!

О! Это будет радость для мадьяра!
Небесный праздник счастья!
К нам прибудут
И император, и его семейство; {130}
И эта богоданная семья
К нам обратится:
«Верные мадьяры!
Привет вам! Лишь на вас надежда наша!
Всегда мы вас отечески любили!
Мадьяры — кротче всех других народов,
Подвластных нам! И вот пришла пора —
И вам на грудь падем мы всем своим семейством
И призываем: обнимите нас,
О наши верные сыны-мадьяры!»
А нам, мадьярам, что еще и нужно!

Мы встанем перед ними на колени,
Чтоб сцеловать и смыть потоком слезным, —
Слезами благодарности и счастья, —
Которые по Венгрии польются,
Подобно струям нового Дуная, —
Дорожный прах с их августейших ног!

Вся нация венгерская сольется
В таком могучем вопле ликованья,
Что звезды с неба грянут прямо наземь,
И возгласим мы: «Vitam et sangvinem
Pro rege nostro!» {131} — как кричали деды.
И если между нас найдется некто
Отважный
И о том не позабывший,
Что за три века габсбургской опеки
Проклятье Габсбургам являлось для мадьяров
Сладчайшей мыслью и сладчайшим чувством, —
О, если кто-нибудь об этом вспомнит,
Такого храбреца,
Такого хвата,
Неблагодарного такого человека
Изменником отчизны мы объявим
И тут же вздернем!

Родина, готовься,
Твой праздник близок!
Вы же, господа,
Властители всех государств Европы,
Когда народы вас прогонят прочь,
Придите к нам!
Народ венгерский добрый
Вас встретит с радостью, сочтет за почесть
Откармливать вас всех! О, приходите!
Харчи, жилье мы вам дадим тотчас же.
Взамен утраченных монарших привилегий
Мадьярских судей званье вам дадим.

Шумим, шумим, — язык болтает,
А лень пошевелить рукой.
Им, видно, Венгрия-торговка
Милей, чем Венгрия-герой.

На миг блеснул меч славы нашей —
И вновь ржавеет на стене.
Еще денек-другой протянем, —
И все пойдет по старине.

А я стою, коню подобен,
Когда, разгорячен трубой,
Он храпом, фырканьем и ржаньем
Хозяина торопит в бой.

Ужели не паду звездою
В бою, средь дыма и огня?
Ужель бездействие задушит
Иль в спячку погрузит меня?

И пусть бы я один томился,
Один — еще не весь народ!
Но сколько их, кто в нетерпенье,
Беснуясь, удила грызет!

Орлы, томящиеся в клетке,
О юноши, мои друзья!
На вас гляжу — и стынет сердце,
И закипает кровь моя.

Смелей вперед! Вперед, отчизна!
Полдела сделано! Вперед!
Уже оковы ослабели,
Когда ж их гнев твой разобьет?

В золотой своей короне
Восседал король на троне,
И, как черви, у подножья
Молча ползали вельможи.

Вздрогнул трон, вокруг смятенье…
Что там? Вихрь? Землетрясенье?
Страх и дрожь в придворном стане:
«Бунт! Народное восстанье!»

То народ, всех бурь свирепей,
Сокрушает рабства цепи,
И куски проклятой стали
Для него оружьем стали.

Трон дрожит, и в смертной дрожи
Разбежались все вельможи.
Лишь один из этой клики
Не покинул трон владыки.

Вот он — короля надежда:
Снег — лицо, и кровь — одежда,
Страшен взор его тлетворный…
Кто же он? Палач придворный.