Зинаида Миркина - Нескончаемая встреча

Ну и что ж, что от зренья
Скрыт сияющий лик?
В нас Его отраженье
Появилось на миг.

Слышен звон колокольный
Льется в мир благодать.
И мгновенья – довольно,
Чтобы Вечность узнать.

Гудок… И вот – ни слов, ни сил
Не надо. Ляг и сколько хочешь
Гляди. Качнулся и поплыл
Вагон в пространство белой ночи.

За силуэтом силуэт…
Плыла сосна, ольха качалась,
И в мире не кончался свет,
Не гасла жизнь и не кончалась,

А углублялась и вела
В таинственный зрачок кристалла,
Где отражались зеркала
И сердце в сердце отражалось.

Леса – в лесах, в холмах – холмы…
Как будто видимо воочью
Бессмертие – тот свет без тьмы,
Не уходящий даже ночью.

Душа… Душа… Как тихо там,
Где ты взошла!.. Как он трепещет,
Свет твой! И предстает глазам
Не вещь, не веский мир, а сам

Дух, трепет, создающий вещи.
И нарастает трепет. Весть
С той стороны. Беззвучный вихрь
Тревога, радость, боль: Он здесь!
– И снова бесконечно тихо.

Так тихо, будто бы нема
Вселенная. – Ни легкой дрожи,
Ни шепотка… И смерть сама
Прибавить ничего не сможет
К сей тишине. Темным – темно.
Но что есть глубже и прекрасней
Той тьмы, где светится пятно
Души, перед которой гаснет
Мир целый? Из каких глубин
Последних, из каких падений
Выныривает блудный сын,
Уткнувшийся отцу в колени?..

Я думала, что я одна.
Была такая тишина,
Была такая пустота,
Что я встревожилась. Черта
Перейдена. Предел затишья. —
Полным-полно. И даже – слишком.
Я думала, что я одна.
И вдруг увидела: нет дна
У комнаты. И в каждой вещи
Как бы присутствует, трепещет
Что? Отблеск взгляда или крыл?
Кто вещи все заворожил
Так, что они полны значенья?
Как будто все они – лишь тени
Того, Кто в этой тишине
Стоит… нет, движется ко мне…

О, погоди, постой!.. Нет силы…
Я о Тебе всю жизнь молила,
Не зная, кто Ты. И сейчас
Не знаю – ни лица, ни глаз.

Ты не виденье. – Средь видений
Живем. Все видимое – тени
Неведомого. В Нем же нет
Ни тени. Он и есть сам Свет.
Ты здесь?! О, Господи, за что мне?!
О самой одинокой вспомнил…
О самой незаметной… Я
Не приготовилась… Но, Боже,
Мой чаемый, любовь моя,
Ты в душу, Ты в глубины вхожий,
Ты, нарастающий, как вал,
Ты увидал, Ты отгадал?!
Неведомый… Сквозной… небесный,
Ты ощутимей всех телесных.
Никто? Но можно ли зачать
От никого?
А я ведь мать
Неведомого…

А может, смысл ухода в том,
Что остается тихим дом,
Столь тихим, чтобы, наконец,
Ничем не заглушать сердец.
И шорох капель дождевых
Заходит в мозг. И сколько их
Ни есть, они слились в одну
Немыслимую тишину.
В одну огромную слезу, —
Как бы зрачок в твоем глазу,
Глядящий пристально сейчас
Куда-то в нас и через нас.
Или, замолкнув, мы глядим
Вот в этот миг зрачком одним
С тобой. Как тихо, Боже мой!..
Мы все пришли к тебе домой.
К тебе, к себе – не все ль равно,
Раз мы сейчас совсем одно?
И смысл ухода только в том,
Чтоб оставался тихим дом,
В том, что мы жить и петь должны,
Не нарушая тишины…

А, может быть, она и есть
Неумолкающая весть
Из царства Духа, душ, теней, —
С той стороны вещей и дней?
И тот, кого сегодня нет,
Так хочет навести на след,
Чуть видимый: «я есть, я – вот!»
Да только кто его поймет?

Пока поэзия жива,
Перебираются слова,
Как горстка жемчуга со дна,
Подыскивая имена
Для несказанного. Сказать,
Как пробуравить неба гладь,
Иль в сердце матери земли
Увидеть тех, что не взошли,
Но всходят… этот тайный всход
И ощупь тайная… вот-вот
Из полной тьмы – на полный свет.
Душа есть тьма. И слеп поэт.
Он сам – неведомый, как Тот,
Кто день грядущий создает
Из пустоты, из ничего
И – погружается в Него.