Елена Заславская - Бдыщь-мен и Ко

Расслабляться травой, наслаждаться порно,

Позитивно мыслить и делать клонов.

Но настанет момент, когда лбом о стену,

И захочется вскрыть, как консерву, вену,

И тогда может быть в тебе

и родится БдыЩь-мен!

И я верю в то, что нас будут тыщи,

И в каждом супер-герой —

настоящий БдыЩь-мен.

PS Раньше спасать страну могли только супер­герои.

Теперь это можешь сделать и ТЫ.

Стихо-творения. Светлая поэза

Посвящаю моим родным, которые рядом и которые не здесь

Иногда меня спрашивают,

что ты можешь сказать этому миру,

Прекрасному и безобразному,

обыденному и неизвестному,

А я говорю: каждый день мы творим Поэзию,

Иногда не замечая этого.

Стремимся к свету.

Любимый, ты помнишь?

Мы в темной комнате,

Земля — наш снежный ком

Мы на него намотаны, вдвоем

А сверху — будут сотни поколений,

Потом, ну а сейчас — «скрещенья рук,

скрещенья ног, судьбы скрещенья».

Совпали половинки паззла

И демон два крыла

вздымал крестообразно.

А может ангел. Но напрасно.

Все изживается. Рутина, будни, быт.

И страшно то, что можно все забыть и дальше быть,

И дальше плыть, а я желаю воссоздать весь этот пыл

И трепет бесполезный,

Что после завтрака, наверное, исчезнет,

Строкой поэзии, в себя вмещая бездну.

Да будет свет. В начале и в конце.

Он будет путь. Он будет цель.

И эпицентр.

И пусть глаза твои сияют и лучатся.

И пусть начнется, что должно начаться.

Ее дом огражден

С четырех сторон.

Она в нем живет, пьет бульон,

Смотрит на птиц, прилетающих издалека,

Ищет очертания лиц в меняющихся облаках.

Вон, то облако, как дельфин,

цвета василька.

Док не фотограф, а делал снимок ее груди:

— Так, замри,

Головой не верти,

Подбородок вверх.

Она верит,

Что все у нее впереди —

Может месяц, а может и три,

И вовсе не верит в смерть.

Это облако,

Из чего оно соткано?

Из первого вдоха,

Когда легкие

Распускаются, как бутоны

Или из последнего выдоха,

Когда кажется, что нету выхода,

И никогда не было,

А есть только небо.

Она смотрит трейлер,

Не зная, увидит ли фильм.

Все меньше доступных предметов,

И мир,

Что был бесконечен —

конечен, конечен, конечен,

И сжимается до размеров Земли.

Встретить ее с открытым забралом?! —

Ерунда, а если в день по капле,

в неделю по полстакана,

И «через два месяца ее не стало», —

Вот где ужас,

Не то что заснула и не проснулась, —

А живьем превращаться в гумус,

Сливаться с ландшафтом,

Падая в страх свой,

Как в темную шахту.

Однажды развив такую скорость,

Что Землю навылет, будто висок

Пулей из Кольта. И в космос.

А в космосе что? Тишина и вакуум.

Или звезды и совесть, у Канта как там?

Она парит без скафандра, как ангел.

Мы тоже летаем, мы — космонавты!

Чуть выше, чем на картине Марка Шагала:

«Влюбленные над Земным шаром».

А она — теперь всегда где-то рядом.

Так это и бывает:

Сначала летаем,

Потом залетаем.

Наморщив лбы,

Думаем: Быть или не быть.

И глупо восклицать: «Фак!»

Остается фактом факт.

Он уже живет.

Плывет, как длинношеее йо-йо,

В животе моём,

Как гуппи,

А живот, будто Купол.

В околоплодных водах

Все спокойно.

Иногда по поверхности проплывает ладонь,

Словно лодка, — Мы выбираем имя.

Скоро разрезан будет канат пуповины,

И он уплывет в открытые воды мира

Сказать ему новое слово.

Если бы слово было материальным,

Что сказала бы я, выходя из спальни?

Доброе утро, Ваня,

И доброе утро, Дара!

Жизнь сделала мне подарок —

Дала мне вас, дорогие чада.

Пусть же утро всегда будет добрым,

Даже если дождь барабанит по стеклам,

И ночь кажется бесконечно долгой,

И невероятно трудной,

Но после ночи всегда наступает утро,

В этом есть справедливость,

радость и мудрость.

То, что кажется нам простым

и закономерным,

На поверку оказывается самым ценным,

Я желаю вам доброго утра и доброй цели,

В которую это утро стремглав несется,

Потому что, если все в сравнении познается,