Елена Заславская - Бдыщь-мен и Ко

(там буфет с сосиской),

Но ведь рано или поздно

все заканчивается пипиской,

А если пересдача, то вновь по списку.

Может — это она растяпа.

Учила, учила, учила, — да слабо.

Не может сказать: уберите лапы!

Эх, ей бы сдать эту чертову вышку

И в кино с любимым мальчишкой.

Вдруг распахивается окно

И влетает БдыЩь-мен.

— Вот тебе бес в ребро,

Вот тебе «Лебединое озеро»,

Вот тебе, старый хрыч,

Теория пределов!

И по яйцам ему коленом.

Или другая картина:

Стоит бабулька у магазина,

У супермаркета Мандарин,

С банкою из-под Фанты

В руках трясущихся после инфаркта,

Она проводит вас троекратным

«Боже, спаси и помилуй»

За пятак или мятую гривну.

К ней подлетает БдыЩь-мен

И говорит: — Кто тебя обидел?

— Если б мы знали с тобой ответы

На «Кто виноват?» и «Что делать?»,

Если бы все решалось простой монетой,

Жизнь была объективно проще,

Но разве этого ждешь ты?

Нет здесь монстров

И мне остается сказать только то, что

Гниль начинается с головы у рыбы.

БдыЩь-мен, иди,

И не путай следствия и причины.

— Ты можешь сделать крутую карьеру,

Говорил ему первый человек

По прозвищу Медный. —

Новое время

Требует новых героев,

Мы с тобою

Построим космодром,

Мы взорвем этот город.

Работай на меня и станешь ты нуворишем

Под моим крылом, под надежною крышей,

Или хочешь остаться нищим?

А в ответ засмеется БдыЩь-мен,

И как в «Белом солнце пустыни»:

— Я мзду не беру,

мне за державу обидно.

Мой знакомый работал на выборах в мэры,

Хвалил кандидата своего сверх меры,

Рассказывал пенсионерам:

Нынешний мэр — педофил и пидар,

Какой тут выбор?

Есть единственная альтернатива,

Вот кандидат — этот друг народа.

Он умен, он красив и свободен,

Он по коррупции Ледоколом,

Он не замешан в скандалах, он молод,

Он сумеет у нас в Камброде,

Где колдобина на колдобине,

Дороги выложить как в Европе,

Например, как в Лондоне.

А когда разобрали урны,

После судов и разборок шумных,

Как полагается мужам

государственным, умным —

Все помирились,

Пирог поделили.

И все осталось у нас, как было.

Медный человек, с золотым налетом,

Есть ли дело тебе до твоего народа.

Бросишь ему кость, а он все голодный.

Ты же как памятник, так высоко стоящий,

Что кажется, будто мы овцы и пастырь наш ты.

И говоришь: Поди сюда, друг-пиарщик,

На тебе Паркер с золотым пером, настоящий!

А ему бы Калаш, но Он же в команде,

А значит прагматик.

На золотой цепочке и на зарплате.

Так что наплевать на народ

С его Камбродом!

Стоит задача — поглубже, с проглотом.

Эй, Бдыщь-мен, прилетай и в упор их!

Ведь это война, ежедневная, бытовая,

И твоя, и моя, и

В чем-то даже третья мировая.

За свою страну, где народ не быдло,

Где «Я — украинец» сказать не стыдно.

Прилетай поскорее, БдыЩь-мен,

И быть может, мы станем с тобой на Майдане,

Готовые мыться в кровавой бане,

Ведь лучше так, чем проспать на диване

И жизнь, и смерть, и борьбу, и победу

Под мягким теплым уютным пледом,

Все новости узнавая из интернета.

Там нет ответа, почему мы все терпим,

Почему? Нам же здесь жить,

да и нашим детям.

Нам же здесь встречать новый день с рассветом.

А тех, кто сеет зубы драконьи,

Не спасет ни бункер, ни колокольня,

Не успеют даже прикрыться ладонью.

Что касается меня, то, как говорится,

Я надеюсь, здесь все еще может перемениться,

Я не верю в то, что в руках синица

Лучше журавля в небесах широких,

И что мы — только мясо в зубах эпохи,

И что будет потом, без меня, мне не похуй.

В этом городе, в этой стране,

На гранитной плите 16 цифр и тире?

Что будет потом?

Чебурек с котом?

Что скажут потомки

На кухне с набитым ртом?

Мол, был такой человек родной,

Мол, был такой, а теперь перегной,

Но кровь его и в тебе и в нем.

И сквозь алкоголь

Проступает боль —

Та, что когда-то была со мной.

Может проще все? Надо жить, не парясь,

Улыбнись, сникерсни, подрочи на глянец,

Выбирая из всех приведенных матриц

Ту, в которой тебе комфортно