Array Антология - В координатах мифа

Поковырялся пальцем на душе,
Сомненья все ненужные откинул,
Несвежесть, поперек что стала, минул
И стойку сделал на одной руке.

Вот это впечатленье! Вот так диво!
Напасти все долой сошли с меня,
И страсти, накипевшие со дня,
Перед восторгом расступилися учтиво.

Чья это радость, если не моя?

Я перед зеркалом стоял и пристально в глаза глядел
Тому, кто взял меня и в то, что вижу я, одел.
Тому, кто тело дал, лицо, парик и цвет лица,
Тому, с кем мы – и я, и он – с начала до конца.
Он тоже на меня смотрел и думал обо мне.
И все, что я ему хотел, сказать он мог бы мне.
Но я молчал, и он в ответ ни глазом не моргнул.
Пора. Я другу подмигнул и взгляд свой отвернул.
И он пошел куда-то там, куда он знает сам.
По зазеркальным побродить побрел он по углам.
Что там искать? Там темень, мгла, там нету ничего.
Шел бы со мной, ведь у него на свете никого.
И я один. И, кроме нас, никто не знает, как
Ему сюда попасть, а мне в тот окунуться мрак.
За эхом побродить немым, не видя своих ног,
И стать собой, как только б он здесь оказаться смог.

Купил блокнот себе намедни
И тот блокнот уж исписал,
Подумав: «Может, старым стал?»
И, опровергнув эти бредни,
Писать стал больше, чем писал
На кухнях, в комнатах, в передних.

И отстраняя всякий раз
Его картонную обложку,
Кладу не ложечку, а ложку
В единый мировой запас
Того, что копит понемножку
Любой из пишущих – из нас!

Я бы вывел для себя
Желтым мелом на песке
Белый день календаря,
Что маячит вдалеке.

Этот день, в обед начавшись,
Голову склонит мою,
И, в обед в нем оказавшись,
Я заплачу и спою.

Обо всем, что накипело,
О былых благих делах,
Кои днем, слепящее-белым,
Превратятся в белый прах.

Песня хрипом оборвется,
На дворе наступит ночь,
Белый Млечный путь завьется,
Бытие погонит прочь.

Я сижу на табуретке,
Одиночество в тиши.
Белый день, незванно-редкий,
Наступает – не дыши.

Тянулось время к десяти,
Темнела улица за рамой.
Легко водитель запоздалый
Летел в кабинной заперти.

А я? Что я? Мой подбородок
На локти-сошки оперся,
И взгляд слегка уставился
В зарамный малый переулок.

И вечер свой на суд себе
Отдал, пером его отметил.
Да так, что сам и не заметил,
Как сумрак вечера во тьме
Вновь ночью хмурой обесцветил —
Отдался весь зарамной мгле.

Я жертва своего безделья,
Пьянчуга вечно холостой,
Поэт до умопомраченья,
Бродяга телом и душой.

И кто подскажет, что за участь
Таит внезапный поворот
Пути, иль отдыха аккорд
Мне с музой ноту счастья вручат?
Я б сам сказал, да только вот…

Мне от безумия слепого
Кусок достался – не доесть.
И я вкушаю его снова,
Откуда взялся он, – невесть.

И от камина к тусклой свечке,
И от мерцания к теплу
В беспамятстве своем плыву,
И утопаю в мутной речке
Тех рифм, которыми живу.

Пару миль прошел сегодня,
Пару корок проглотил.
Ночь стучит из преисподней —
Видно, чем-то я ей мил.

Постучит, зайдет тихонько
Сквозь закрытое окно,
В голову ударит звонко,
Как крепленое вино.

Скажет мне: «Идем со мною,
Только раму отопри».
Я окно за ней открою —
Ночь, всего меня бери!

Когда все валится из рук
И нет уж сил держать себя,
Вопрос прорвет редуты мук:
Я здесь иль не было меня?