Array Антология - За границами снов

Колония выживала за счет таких индивидов как он: дело в том, что в условиях неблагоприятной среды существования, некоторые представители популяции приобрели мутагенный признак, а именно способность к симбиозу с породой местных собак, если их так можно назвать. Это необъяснимый феномен – сам Токсин воспринимал его не иначе как чудо – два сознания объединяются в одно, и тот внутренний диалог, присущий мыслящему существу, становится общим. Подобный опыт сложно описать: представьте себе, что у вас появилась дополнительная память и опыт, не присущий другим представителям вашего вида: нос стал различать в сотни раз больше запахов, глаз видеть вчетверо дальше; но самое интересное – это дополнительные инстинкты. Именно они меняют сознание и личность индивида, парадоксальным образом состоящего из двух существ: тот, кто вступил в симбиоз с Псом – никогда не станет прежним. Космические Охотники занимали в племени особое положение: они считались полусвятыми за полезность и незаменимость, с другой стороны Охотников побаивались и недолюбливали, за присущую их природе агрессивность зверя.

Токсин – он не помнил своего прежнего имени – стал Охотником случайно, отправившись за лиловыми ящерицами с другими собирателями племени. Рептилии были главным деликатесом: отлично утоляли голод и вызывали длительную эйфорию, единственным минусом являлась зависимость, возникающая при регулярном поедании.

Употреблять их в пищу разрешалось только жрецам и старейшинам, но почти каждый взрослый представитель племени, так или иначе, пробовал лиловую мякоть. В тот день – незаметно от всех – Токсин съел живьем маленькую верткую ящерку и занимался ловлей, наслаждаясь растекающейся по телу энергией. Реальность казалась занимательным сном, просыпаться не хотелось, даже тогда, когда голова находящегося рядом сородича лопнула в пасти Пса, как перезревший плод. Артель ловцов в ужасе разбежалась, но Токсин лишь наблюдал, как Пес вгрызся в неудачливого сородича, в считанные секунды разделив тело пополам. Токсин понимал, что сейчас умрет, но это не пугало его – разум смирился с существующим порядком вещей и воспринимал происходящее с холодным любопытством. Неожиданно все изменилось: хищник и жертва посмотрели друг другу в глаза.

Столкновение планет упругими волнами пронзило разум. «Отойдите от аппарата! – доктор, заросший седыми волосами, как небритый пудель, кричит на ассистента. – Гравитация – это тебе не игрушка! Если уж совсем заскучал, пойди займись пытками земноводных гурий!» – Волны мнимой памяти – частое явление при симбиозе. – Темная материя своей тяжестью, не отпускающей даже световые лучи, уравновешивает смех пьяной студентки, впервые оказавшейся в баре. – «Хоть ты и странный, а я пьяная в доску… ты мне нравишься». – Поцелуй блондинки – серые бетонные заборы – пылевая буря на Марсе. – «Ваш мохито готов, сэр!» – Отброшенный стакан стирается из памяти, не долетев до грязного кафельного пола. Какое, черт подери, это имеет значение, если ты стоишь на краю норы? Ты здесь не был – но это твоя нора! Лапами и зубами, принадлежащими тебе, создан этот лабиринт иного мира. Незнакомая атмосфера наполняет обе пары твоих легких. Челюстные мышцы играют с титанической силой, зубы – сталь. Безумно хочется крови – убить кого-нибудь, чтобы просто выпустить пар! Много вкусных жертв вспыхивают в мозгу настолько яркими образами, что в затылке чувствуется покалывание. Хочется рвать длинные черные рясы – добраться до нежной печени служителя Великой Иллюзии; хочется загнать сотню Искусственных Любимцев в ловушку, предварительно вымотав их, и поедать одного за другим, наблюдая, как еще живые блюют и срутся от страха; хочется выследить деликатес – Варикозного Манипулятора, их жидковатая плоть имеет весьма нежный привкус алчности и порока; хочется настичь Пустынного Торгаша Верой в Лучшее – они очень мило злятся, когда откусываешь им ноги. Насытившись, было бы здорово разогнать стайку рептилоидных Жриц Любви – те выписывают занятные зигзаги, когда разбегаются и весело грохочут клоаками. – «Выводите пациента на орбиту». – Доктор спокоен и деловит. – «В его микромире революция, частицы все время сигают в прошлое», – замечает ассистент. – «Так дайте ему нашатыря!» – Носовые полости встряхивает так, как будто в голову прилетел удар боксера-профессионала. Теперь доступны все запахи ветра – запахи свободы. Двое стали одним – совершенным существом.