Array Антология - За границами снов

Благодарю за этот дом
За это небо над судьбою
За этот первоклассный ом
И что любуешься лишь мною

Опять звонят по мне.
Послушай сладостный разлив.
Услышав колокол в себе,
Не ляг сегодня, все не смыв.

Ответы, тихие как сталь,
Повисли, мягкостью пленив.
Опять звонят по мне… а жаль,
Не пей вина, меня не отцедив.

Удары, влажные – грустны,
Остановите мой порыв.
Глаза твои опять пусты,
Не открывай, меня не смыв.

Ты слышишь, это вой – по мне.
Почувствуй сил в себе прилив,
Ищи меня на самом дне,
Не отпускай меня не смыв.

Кольцом зажатые виски
Уйдут, прощенья не спросив.
Ты умираешь от тоски?
Не умирай, меня не смыв.

Опять звонят по мне.
Послушай сладостный разлив.
Ты возвращаешься к себе,
Мой звон навеки полюбив.

Не отрекайся – кони дохнут
Не говори – здесь ценят ложь
Мечты как полотенца сохнут
И за иконой спрятан нож

Очнись. Вторые звездопады
И тень и молния в руках
Ты думаешь, тебе не рады
Туман и придорожный прах…

Я с Бродским лично не знаком,
Я пересекся лишь душою,
Пройдя невидимой тропою
С одним незрячим знатоком.

Сумев отгородиться от людей,
Переверну затертую страницу.
И пусть горят глаза, сердца и лица
В пожарах не родившихся идей.

Когда во сне окрепших вин
Я прорасту тугой лозою,
И жар, отпущенный со мною,
Я пронесу сквозь толщу льдин,

Когда по небу брызнет полоса,
Чиркая облака кривой грозою,
Я океан безудержный открою,
Струей воды ударю в небеса … [18]

В пустой, залитой солнцем голове
То тут, то там блуждают мысли,
Возможно, часть из них прокисли,
А часть похожи на желе.

Возможно, я их не приму
И лягу тихо на равнину,
А может, вовсе их покину,
Бесстыдно растворясь в дыму.

А может, все это пройдет,
И в голове наступит утро.
И я, чуть выпивши как будто,
Надену синий небосвод

И тихо не спеша взлечу,
Оставив солнцу тень и горе.
И, превратившись тут же в море,
Навеки все же замолчу.

Нарисованные люди бродят в белых простынях,
Перекрестки разрезая ищут правду в желудях.
В тишине бредут и смотрят, что подарит им судьба,
С ластиком завис над ними неразборчивый судья.
Верой жить хотят и снами, и под шелестом знамен
Нарисованные люди отказались от имен.
Им одна дорога – вечность, нарисованная даль,
Там не будет плоских нервов, там отсутствует печаль,
Там вдохнут они, быть может, полной грудью, и тогда,
Им подвластны будут воздух и огонь, земля, вода.
Тихо слышен стук сердечный, линия идет вперед,
Карандаш вдруг оступился и прохода не дает.
И осталось же немного, горизонт свободен, чист,
Но столпились люди в страхе – оборвался белый лист.

Качнулся мир, но все же устоял.
И я опять проснулся, а может, я не спал?

А может, сон приснился соседу моему?
И я опять взрываюсь вопросом «Почему?».

А может, я не бредил и все здесь наяву?
А может, я придумал, что я вообще живу,

И этот мир стареет среди слепых зеркал?
Возможно, я проснулся, но я ли засыпал?