Якуб Колас - Стихотворения и поэмы

Тут гости с места повскакали,
В ладоши били, подпевали.
«Ах, чтоб он скис! Вот разыгрался.»
А Пальчик лишь сильней старался, —
Взлетают руки, плечи ходят,
Бровями лихо так поводит…
Но стало тут уже смеркаться.
«Пора домой нам собираться!»
«Да посидите, погуляйте!»
Останьтесь! Песни поиграйте!»
«Ну, песню! Песню! Начинайте!»

«Ой, пора вечерять, а отца нет дома.
Иль ему дорожка эта незнакома?
Иль он заблудился, со следа конь сбился?
Иль среди дороги он остановился?
Хоть трудна путина, да конь ее знает.
Но не конь дорогу себе выбирает.
Ой, кто по дороге коня погоняет,
Коня погоняет, песню запевает?
То везет сосед наш подарок великий:
Сапоги для сына, дочке — черевики.
А нашего татки нету — все гуляет,
Про детей, про хату и не вспоминает.
Пора спать ложиться, а татки нет дома —
А дорога бита, хорошо знакома.
Вот и полночь скоро, а все нету татки…
Ой, пора нам, гости, пора к своей хатке!»

Тоской неясной песня веет…
На свете все конец имеет.
И гости свой банкет кончают,
Одни другим добра желают.
Минута настает прощанья,
Слышны приветы, пожеланья:
«Не забывайте же! Простите!
Коль что не так, не осудите!»

По будням все вставали рано:
Безделье, лень — хворобы пана,
А тут не надо подгонять,
Когда хлопот — не занимать!
Вновь запрягайся на неделю!..
Склонялась Ганна над куделью,
Мужчины, обрядясь теплее,
Шли поутру в гумно скорее, —
Михал Антосю помогал,
Покуда день не наступал:
Ведь нужно кончить с молотьбою,
Чтоб не висела над душою.
«Директор» Яська доброхотом {95}
Здесь тоже по утрам работал.
Он был парнишка деловитый
И до работы страх сердитый,
Хоть и казался с виду квелым;
Душевный хлопец и веселый!
Порожняком не ходит в хату —
Ну, что за тяжесть парню-хвату
Взять на дворе охапку дров.
Все сделать Яська наш готов
Для дорогих своих хозяев, —
Нет, Яська, брат, не из лентяев!
Раз каблуком он зацепился,
С дровами навзничь повалился
На шаг — не дальше — от порога.
Ну, почесался лишь немного
Да поглядел на каблуки:
Эх, миновали те деньки,
Когда, проворны и крепки,
Они на игрищах плясали,
А тут ходить не пожелали.

Своим порядком шло ученье.
Но все же Владя с б ольшим рвеньем
За цеп и за метелку брался
Иль по лесу с ружьем шатался,
Охотясь на рыжух-лисиц
И на пронырливых куниц.
И батька с этим примирился.
Что ж! Для науки не родился.
Вот из меньших что, может, будет?
Пускай они уж выйдут в люди!

Алесь сидит, «закон» читает
И сам с собою рассуждает,
Чему-то тихо засмеется
И носом в книгу вновь уткнется.
У Костуся — «Родное слово»,
Он за склады берется снова,
Да что-то худо все выходит
И только злость одну наводит!

Из чащи темной и суровой
Заря денек выносит новый,
Денек короткий, чуть заметный,
Но все ж веселый и приветный.
Мороз берется, поджимает,
По лесу белому гуляет
И ткет холсты на бережку,
За ночь подкинуло снежку.

Михал с утра идет в обходы.
От звонкой солнечной погоды
Помолодел как будто весь.
Какой уж раз он ходит здесь!
Тут все тропинки и дороги
Ему давным-давно знакомы,
В любом конце Михал как дома:
Где не ступали его ноги!
Каких он уголков не знает!
Михал идет, следы читает.
Вот тут тонюсенькой цепочкой
Прочерчен путь по снежным кочкам —
Лежат следки друг к дружке близко,
Видать, мышиная расписка.
Другой рисунок — след тройной
Оставил заяц озорной.
А лис-хитрец, чтоб с толку сбить,
По снегу ровно тянет нить,
И следом в след свой попадает,
Ну, как одной ногой ступает.
В лесу мертво и глухо-глухо.
Напрасно звуки ловит ухо:
Кругом сугробы, все застыло,
Все сковано железной силой,
И только где-то на суке
Вдруг свистнет сойка вдалеке
Да дятел простучит уныло.
Не оттого ль и на Михала
Тоска внезапная напала, —
Глядит вокруг он хмуро, вчуже,
Как этот лес, объятый стужей.
Но все же бор, хоть онемелый,
Ведет невнятно сказ несмелый,
И сквозь холодный белый сон
Беседует с Михалом он.
Ведь каждое местечко бора —
Полянка, чаща, ров, пригорок —
Особый лик имеет свой
И воскрешает пред тобой
Все то, что память сохранила.
Да, много всякого тут было!
Ведь тут полжизни лесниковой!
Ну, хоть бы эта вот дуброва!
Грибов под осень здесь тьма-тьмуща,
И люд приходит гуща гущей, —
Смех, песни, выкрики несутся,
Далеко в чаще раздаются.
И вот, бывало, пан прикажет
Сойтись сюда тихонько страже —
С боков, и спереди, и сзади,
Чтоб очутился люд в засаде.
И это все на голых, бедных,
И все из-за панов зловредных!
Лови! А у иного нет
Рубля, быть может, на билет.
Но должен драть и с бедноты,
И виноват не пан, а ты:
Зол не хозяин — скажет всякий,
А злы хозяйские собаки…
А этот хвойник обгорелый?