Array Антология: Книга осенних голосов

Поезд двинется в путь. И отныне предательски брошен
Будет северный город в объятия новой зимы.
Что просить у небес, если делишь купе с тем, кто может
Сократить целый мир до простого желанного «мы»?

Ты знаешь, доктор, все очень скверно.
Я спасовала перед собой же.

Моя миграция длится дольше,
Чем могут выдержать фибры, нервы
И руки, что килограмм по двадцать
В былую пору еще носили.

Ты знаешь, доктор, мы долго пили
Святую воду из вены адской
(Я тут блудница и лютый бражник,
Бычки кидаю в кресты прохожих).

А под ногтями нирванной сажей
Засело лето, остравских прожиг
Манулоглазых
Ахои, пряные поцелуи.

Ты знаешь, доктор, меня вернули,
Как возвращают пустую вазу.

Вот я пишу в своей темной клети,
Что ты ссылаешься все на амок.

Но я смеюсь, как смеются дети,
И покидаю песочный замок.

Чудесный вечер, плачущий закат;
Ложатся тени трепетно и зыбко,
И тишина, и мысли невпопад, —
Лишь там, в низине, где-то плачет скрипка…

И я стою у бездны на краю —
За гранью суеты мирской и шума,
И в час сей, где так сумрачны все думы,
Спой, скрипка, про судьбу и жизнь мою…

Спой песню, скрипка милая моя,
Не ведавшей ни Зевса, ни Эреба
Душе, зачем-то выжившей под небом,
И боли всей, что знала в жизни я, —

Не сломленной, поднявшейся с колен;
Узревшей мир незрячими глазами, —
Спой, скрипка, мне, – рефрен, еще рефрен! —
И слезы почему-то льются сами

О жизни прошлой, пущенной врасход…
Безжалостного века гул железный
Спой, скрипка, мне – про смерть, про мой полет
Над смертью, как над пропастью, над бездной

За гранью, за чертой добра и зла,
Во мгле, там, где горела я и слепла,
И рухнув там, слепая, умерла
И, мертвая, воскресла, как из пепла,

А дальше путь лежал сквозь времена,
Где мир горел, взрываясь и пылая, —
Там скорый суд вершила всем война,
Пути свои смертями устилая, —

Безжалостное время перемен
Гналось за мной и зверем диким выло,
И мчалась я – сквозь ужас, боль и тлен,
И снова смерть дышала мне в затылок,

О если б слышать вам той скрипки плач, —
И в сердце, словно нож, вонзились ноты…
Играй, играй до ночи, мой скрипач! —
Не вижу я тебя, но знаю, кто ты, —

Ты сон извечный мой, и в этом сне
Дом отчий, и цветет весною вишня,
И память там моя горит в огне,
И скрипка вечно плачет еле слышно…

Средь трех времен и средь пяти огней
Грядущим тем, что минуло, не сбывшись,
Что пронеслось, на миг остановившись
И оглянувшись в сутолоке дней —

И поднял вновь Харон свое весло,
И в воды Леты лег венок соцветий,
И им кольцо веков разорвало
И раскромсало цепь тысячелетий —

Был тяжек лязг отброшенных оков
Для сгинувших, ушедших безвозвратно,
И кончилось течение веков,
И стрелки на часах пошли обратно.

И только ты одна не стала ждать —
Ты птицей воспарила и взлетела
В грядущее, чтоб там меня искать —
Звала меня, но Вечность онемела.

Ты потеряла счет своим мирам —
Надежда, что звала в иные дали,
Ты верила лишь небу и ветрам,
И возносилась в Вечность по спирали.

Но нет! – Ты не сломалась, не сдалась,
Ты никогда не верила в везенье,
И время обгоняя, ты неслась
В сияющее небо безвременья —

И там, пронзив безвременье насквозь,
Ты поняла сквозь боль и сквозь усталость —
Как страшно то грядущее сбылось,
Что прошлым только мнилось и казалось —