Array Антология - До горизонта и обратно

Вы послушайте…

Тайною стиха полна
И предчувствия незлого,
Отражала свет луна,
Серебром струила слово.
Утекала в мир волна
Омывать чудес основы,
И баюкала луна
Расшалившееся слово…
Коль не спится – чья вина?..
И оболганная снова,
Рифмой плакала луна
Вслед потерянному слову…

Этой жуткой порой
протестирован даже герой
до нельзя, до сползания кожи.
Я, увы, не герой,
и поэтому адской жарой
я почти уничтожен.
Но остался процент
пережить раскаленный концерт
с обжигающим соло
и, услышав вечерний бекар,
убежать от молоховых чар
и его произвола.
Да!.. Да здравствует тьма.
не сводящая пеклом с ума —
восхищенно бабукают совы.
Только шабашу их вопреки
в нотном стане реки
ключ сверкает басовый…

То ли змейки, то ли ящерки
В глубине камина ползают.
Им уютно в этом ящике —
Тварям золотисто-розовым.
И целуются, сплетаются,
И резвятся сестры Феникса —
Огненной стихии пленницы,
Пламенных миров скиталицы.

В бликах алых вечер пятится…
Ты склонилась над страницами
В голубом наивном платьице,
Пряча тайну за ресницами.
Хоть и счастью нынче верится —
Мнится мне, что ты изменница,
Что ты родственница Феникса,
Саламандрина наперсница.

Чувственный пожар и грация.
Сладостных страстей наследница.
В наших звездных пылких странствиях
До утра все перемелется.
Тени подозрений изгнаны —
Обернутся все сомнения
Пепла серебристой пеною
Да стихов строкой изысканной.

Ее батман вгонял меня в тоску
диалектической природы мироздания.
Хотелось бытия без осознания
причины притяжения к соску
и следствия последующих фраз,
и алгоритмов выполнимых предикатов,
звучащих то легато, то стаккато
в который раз…

Безумно расплевался стробоскоп —
муаровый узор в дыму рисуя,
магнетизирует расслабившихся всуе
любителей постельных катастроф.
Спасители измаявшихся дам
от опостылевших и монотонных буден
приносят жертву – рыхлый серый пудинг —
в Эрота храм.

Она же возлагает шаг и жест —
священнодействий не опишешь вкратце —
в волнах метафизических вибраций
дрожит благоговейно скользкий шест.
Вобрав в себя огонь всех дев и жен,
к чему-то вечному свое готовит лоно,
пророчествует муза у пилона…
Я поражен…

Степист шаги все аккуратно
Выклевывает такт за тактом.
Он шлет эпистолы стопами…
Искрит душа и звуком брызжет
Во всех сидящих за столами
И празднующих праздник жизни.
Послания просты и четки:
Дождь моросит… стрекочет «морзе»…
В висках стук от любви и водки…
И скрип полозьев на морозе…
И хруст костей под жутким прессом…
И скрежет позднего экспресса…
Спор соловьиный на погосте…
И разгулявшиеся гости…
И та, которой танец – бред.
И та, которая не знает,
Что, топоча, душа летает…
И что без танца жизни нет…
Лети, письмо, из-под ступни!..
Кто прочитает криптограмму?!
Сегодня он не пил ни грамма…
Пни еще раз!.. еще раз пни!..
Распят талант в кабацком чаде.
Однажды предан был и продан,
Чтоб ставить на полу печати…
Чтобы стучаться к антиподам…
Эй!.. где вы там?!.
Эй!.. где вы там?!.
Там… там… там… там…
Там… там… там… там…

Накануне весны закуканили сны трехиксовые.
За русальими плесами в свежей немой полынье,
Первозванных причуд и инстинктов потворствуя зову, я
Принесу себя в жертву либидо и полной луне.
Любомудрий тома и приличий тюрьма, до свидания —
Пошлый красный фонарь освещает мои терема.
По велению щучьему вспыхнуло плоти восстание.
Серебро чешуи раздаю я – бери задарма.
Веселей во сто крат бунтовать пубертатными прытями,
От восторга крича и стихами во всю нерестясь,
Чем орать ерунду, да стенать над реально убитыми,
Да оплакивать вдов, не познавших весны отродясь.
Сколько нужно голов для забитых голов голиафовых
И невинных сердец, чтобы вволю натешить свой срам?
В рай билет или в ад получили сейчас на халяву вы?
Сколько нужно камней, чтобы выстроить заново храм?
Под потоками вод закручу карагод с палинодией,
Прокричу манифесты рассвету, зевая апарт —
Трехиксовою пленкой ползу я из лунки на подиум…
Оплывает февраль лунной ночи молоками в март.