Array Антология - Тропинка в дивный сад

По дороге все теряем, не найти.
Так и мечемся, пытаясь совместить.
Только с верою и можно понимать,
Как желанье и возможность совмещать.

Моя жизнь на краешке печали.
До отчаянья – рукой подать.
Все, что было, сбудется едва ли.
А что будет, не дано узнать.

– Остается? – Остается верить.
– Остается? – Остается ждать.
Жизнь моя на краешке печали.
До отчаянья рукой подать.

За рассветом – закат,
За закатом – рассвет.
Ты в том сне,
Из которого выхода нет.

В небесах —
Звезд рядок, хоровод.
По земле, чуть дыша,
Тихо осень идет.
Не спеша…

Листьев россыпь летит.
Осень плачет дождем
И немного грустит.
Все простит…

Наших прошлых обид
Заметается след.
Отражается в лужицах
Тающий свет.

И качаются ветви
Усталых берез.
Потерпи,
Скоро это пройдет.
Все пройдет.

Будет снова закат,
Будет снова рассвет.
Я ищу, но тебя
В этом сне уже нет…

А сердце плачет и болит,
Не принимает оправданий.
Как на последнее свиданье,
Душа, неся себя, молчит.

Что скажешь, если дальше тьма?
Глухая ночь и черны тучи.
И ветер не такой могучий,
Он душу не перекричит.

И он затих, как замер вдруг.
Споткнулся, налетев, отпрянул,
Когда измученной душе
В глаза он ненароком глянул.

Какая, Господи, печаль
В кленовых листьях замирает,
Когда их ветер обрывает
И вдаль уносит невзначай.

Какая, Господи, печаль
Звенит в замерзших за ночь лужах.
И снег тихонько в танце кружит.
Какая, Господи, печаль!

Какая, Господи, печаль
В последнем взмахе птичьей стаи.
Какая, Господи, печаль!
Мне не сказать ее словами…

Помню я – гроза была под раскат.
Дождик лил, как из ведра – проливной.
Черный пес ко мне пришел наугад,
Одиночество, наверно, мое.

И гнала я, и бранила его,
Так боялась – просто не было сил.
Черный пес хвостом тихонько вилял,
Но, однако, уходить не спешил.

Он свернулся, мокрый, молча у ног.
Он продрог и ни о чем не просил.
Знаешь, в этой жизни столько тревог,
Этот дождик и меня промочил.

Да живи здесь, я тебя не гоню.
Не всегда ненастье будет, пойми.
Что ты, грустный, мне не смотришь в глаза?
Что ты, глупый, лижешь руки мои?

Пес прижился, ждет меня у дверей.
И не воет, если я ухожу.
Все простит мне, среди тысяч потерь
С одиночеством своим я дружу.

Да надежнее одной во сто крат,
Чем вся эта карусель на ветру.
Я сама себя, пойми, – не предам,
Разве что себе немного солгу.

Печальный вечер безмятежно тих,
И свечи, догорая, станут плакать.
В окошко будет дождик мерно капать,
А с губ моих сорвется стоном стих.

К чему скрывать? – Что было не вернуть.
И не забыть нам никогда с тобою.
Моя ладонь замрет в твоей ладони.
Зачем об этом, право, говорить?

Вот и ставни заколочены.
Брошен дом.
По траве некошеной
Уйдем.
По тропинке, до калитки
Навсегда.
Скрипнут старые петельки.
Вот беда.
И захлопнется калитка.
Сердца стук.
Со знакомым
С детства звуком.
Сколько рук
Открывали,
Закрывали?
Сколько ног
На крылечко забегали?
Все. Замок.
Он, конечно же,
Не нужен.
Он зачем?
Никогда он в доме нашем
Не висел.
Дом, прости, прощай,
Уходим. В никуда.
Оглянуться?
Не вернуться.
Никогда.

Ночь. Деревня в тиши засыпала.
Солнце робко за краешек леса зашло.
Травы с ветром чуть слышно шептали.
Тихо было, по-летнему мягко, тепло.

Закрываясь, пропели ворота,
Вот корова вздохнула в хлеву,
Прошуршала под нею солома,
Ставен скрип покачнул тишину.

Глухо яблоко с ветки упало,
Шелестя, покатилось в траве.
Чья-то лаяла ночью собака.
И кого там нашла во дворе?