Array Антология - Тропинка в дивный сад

Люблю, когда колокола звонят
И купола на барабанах храма
На солнце отражаются, горят
И тянутся крестами в небо прямо.
И все, что докучало, что упрямо
Покоя не давало дни подряд —
Обыденных страстей людская драма —
В пугливой спешке пятится назад.
И отойдя на время от всего,
Что окружает и к чему привычен,
Запоминая каждый звук и миг,
Я радуюсь, что где-то высоко
Седой и очень мудрый есть старик,
Которому я здесь не безразличен.

В русской печке щелкают дрова.
Тянет дым. Теплынь от жара в хате.
Замирают на губах слова
От моих нетесаных объятий.

Я гляжу в знакомые глаза
И тону в них, будто так и надо,
Укрываюсь в русых волосах
И доволен тем, что счастье рядом.

Перед этой женщиной земной
Я как есть и предлагаю душу.
Отчужденный внешней простотой,
Понимаю, только ей я нужен.

Разделяю чуткие слова,
Отзываюсь крепостью объятий.
В русской печке щелкают дрова.
Тянет дым. Теплынь от жара в хате.

Песнь мурлычет серый кот,
Выпускает когти в кресло.
Знать бы, что он там поет,
Деревенский друг облезлый.

Заодно не спеть мне с ним.
По-кошачьи ни словечка.
Друг на друга мы глядим,
Он у стенки, я на печке.

И выходит у него
Мелодично так и ловко.
До чего же хорошо!
Вот что значит обстановка,

Когда все путем идет,
Лад в душе, порядок в доме.
Песнь мурлычет серый кот.
Я на печке в полудреме.

Я сам себя впрягаю
И сам себя хлещу,
Вся жизнь моя такая,
Другой и не ищу.
Корю иль потакаю,
Смеюсь или грущу,
Из рук не выпускаю
Заветную вожжу.
Хочу – пойду направо,
Хочу – пойду налево.
Везде найдется путь.
И не нужна мне слава,
Мне дайте землю, небо,
Я сам уж как-нибудь.

Мне снился сон – восточный порт
В уютной бухте. И туда
Суда на якорь шли, о борт
Стучала теплая вода.
В нем все будило интерес,
Его мечети и дворцы
Казались зеркалом небес
За голубые изразцы.
На пестрой площади базар
Разноголосою толпой
Хвалил и предлагал товар
На вкус любой и цвет любой.
Кипела бурной жизни смесь,
И несмотря на духоту,
Хотелось пялиться на спесь,
На суету и красоту.
Но после сна, уже потом,
Сквозь расстояние мечты,
Мне был дороже отчий дом
И ближе русские черты.

Я пошел бы в скалолазы,
Да меня отсеют враз —
Слишком я к земле привязан,
Потому не скалолаз.

Где низина и равнина —
Нет приюта тем, кто ждет
Свежий всплеск адреналина
От невиданных высот.

Я боюсь, что, покоряя
Километры горных круч,
Безвозвратно потеряю
Сам себя под сводом туч.

Даже если и не сгину,
Не сорвусь в кромешный мрак,
Одолею путь к вершине,
Волю всю собрав в кулак,

Но прочувствовав просторы,
Покорив земную твердь,
Я боюсь, научат горы
После сверху вниз смотреть.

Ночные звезды в небесах.
Я на соломе,
Как будто бы на простынях
В постели, дома
Лежу и телу хорошо,
Душа на месте
И спать не хочется еще,
И нет чудесней
Этих вне времени минут
Без сутолоки,
Где не толкаются, не лгут,
Не лезут в боги.
Лежал бы вечно я вот так
На сеновале,
Поддав под голову кулак
И мерил дали.

В краях заснеженных рожденный,
простонародным языком
общаюсь с каждым мне знакомым
и человеком, и пеньком.
В обход литературной речи,
как есть, на равных меж собой,
я назначаю людям встречи
и изъясняюсь с муравой.
Привычки нет болтать напрасно —
спасибо вам, отец и мать.
Я выражаюсь четко, ясно,
всегда по делу, так сказать.
Не уважаю пустозвонов;
за всякий ляп – держи ответ.
Всего основа – это слово,
без слова ничего и нет.
Пускай как лапоть средь ученых
мужей столичных, для меня
куда важнее чтить законы,
что мне дала сама земля.
Мое житье иного рода.
Глубинки быт – вот мой уют.
И знаю, здесь открою рот я,
меня услышат и поймут.

Предо мною сплошные дороги
Лентой темной лежат впереди.
Ты, печаль, мое сердце не трогай,
Я твержу в сотый раз: «погоди»…