Аркадий Казанский - «Играю словом…»

Но не спеши уйти. Притихший зал
Концерт свой не окончил. Засвистал,
Защёлкал, переливами звеня,
Певец ночной любви, к себе маня.
Взлетела песня кверху, и погас
Безмолвный купол неба. Соловей
Присел на самой нижней из ветвей.
Его я рядом вижу в первый раз.

Теперь всё в мире слушает его,
Последнего солиста. Торжество
Разлито в каждом звуке, и певец
Обрёл своё мгновенье, наконец.
Стараясь не дышать, внимаю я,
И слышу, как течёт по жилам кровь,
И сердце бьётся, требует любовь.
Глубокой грустью мысль полна моя.

Я вижу, что тебя со мною нет.
Как сердцу к сердцу проложить свой след,
Как две судьбы в одну соединить,
К тебе свою протягивая нить?
А ты войди в мой мир, пойдём со мной,
Присядем, отдохнём в тени ветвей.
И, что я не сказал, пусть соловей
Расскажет тебе раннею весной.

Ты помнишь, в неурочный час однажды,
Я позвонил тебе. Не знаю сам —
Хотел сказать о чём — то, очень важном,
Но силы не дал я своим словам.

Как это было? Что со мною стало?
За суетою неотложных дел,
Я в ночь уехал от тебя с вокзала.
Уехал. Позвонить забыл тебе.

Хотел осмыслить, что мне говорила
Сегодня ты. Из путаницы слов
Вытягивая мысли, словно жилы,
Сплетенные на тысячи узлов,

Я думал о тебе. Усталость в сон клонила,
На пять минут, враз обрывая мысль,
Как вдруг воспоминание пронзило: —
Уехал я, тебе не позвонив.

Что делать? Станция. Схожу. Обратный поезд
Лишь через час. Прокуренный вокзал
Гудит от голосов ребячьих, звонких,
Как будто, кто — то вечеринку дал.

Что я скажу тебе по телефону?
Где мне найти слова, сказать тебе: —
Ты мне нужна! Под стук колёс вагонных
Клокочут мысли, как вода в трубе.

Не видишь ты, как медленно краснея,
Я в трубку что — то, о делах своих,
Причин задержки объяснить не смея,
Пробормотал, и вдруг, смущенно стих.

Что ж ты молчишь? Я слушаю, как ты
Молчишь, но трубку не кладёшь обратно.
Я говорю: — Прочту стихи свои,
Которые я от тебя всё прятал.

Вздыхаешь ты. Что значит этот вздох?
Приедешь ты? Да, в пятницу, наверно.
Когда уедешь? Нужных поездов
До двух часов не будет. Ну, до встречи.

Прости, что не сказал тогда тебе,
Всего того, что мне сказать бы надо,
Сказать: — Люблю тебя; но словно бес
Меня держал. Я словно в бездну падал.

Мой поезд отправлялся в пять часов,
И, сидя в зале, тихом и унылом,
Слагал я строчки для тебя стихов,
И вспоминал, что ты мне говорила.

Ты говорила мне: — Держать не стану,
Всю правду о себе хочу сказать.
Я не хочу, чтобы ты был обманут —
Сама тебе открою я глаза.

Сказала мне: — Тебя я недостойна,
Испорчена и выпита до дна.
Хотя мне говорить и очень больно,
Хочу, чтоб пробудился ты от сна.

Хочу, чтоб ослеплён восторгом светлым,
Ты не летел на яркий свет любви —
Тот свет прервётся огненною петлей,
Ножами сердце взрежет до крови.

Хочу, чтоб усмирив восторг свой первый,
Ты трезво оценил свои мечты.
Что — ж ты молчишь? Свои скрываешь нервы?
Скажи, о чём теперь подумал ты?

Что я могу сказать? Случайным словом
Боюсь спугнуть тебя, боюсь, уйдёшь в себя.
Минуты откровенья рокового
Боюсь разбить доверчивость губя.

Молчание… Спросил я осторожно: —
Но ты меня не гонишь? Нет? Скажи?
Я не спешу с ответом. Скажи, можно,
Оставить так, как было всё, и жить?

Спасибо за минуты откровенья,
За честности решительный порыв.
В моей душе ты не найдёшь смятенья;
Жить не смогу, тебя я не любив.

Молчал я, разбираясь в своих чувствах,
К твоей душе прокладывал тропу.
В твоих словах дорогу для искусства
Я не ищу. В твоих словах живу.

Все впечатленья дня я разбираю,
Раскладывая на частицы чувств.
Шепчу слова, тебя я утешаю,
Тебя прошу: — Не плачь, себя не мучь!

Рвусь к телефону снова, но часы,
Показывают где — то час четвёртый.
Будить тебя? Нет. В мыслях нет красы,
Нет полной ясности. Все мысли будто стёрты.

И снова поезд. Вдаль уносит он.
А мысли снова вереницей вьются;
И, прерываясь, как тревожный сон,
Меняются, сплетаются и бьются.

Зачем всё это говорила ты?
Что мне сказать хотела ты при этом?
Сокровища душевной красоты
Ты осветила вдруг неярким светом.