Аркадий Казанский - «Играю словом…»

Наши Львы охраняют нас везде.
Наши Рыбы хвостами бьют по воде.

Пока земля ещё вертится,
Пока ещё ярок свет,
Господи, дай каждой женщине
Чего у неё нет.
Грустной дай рассмеяться
Робкой придай огня
Дай одинокой мужа
И не забудь про меня.

Дай указанье начальникам
Нас на руках носить.
Профкому дай указание
Заботиться и любить
Чтобы не думать до пенсии,
Как прокормить семью,
Чтобы мне дали квартиру
Хоть маленькую, но свою.

Господи, мой Боже,
Зеленоглазый мой!
Пока земля ещё вертится
И это ей страшно самой.
Пока ещё хватает
Времени и огня…
Дай же ты всем понемногу
И не забудь про меня!

Солнце — лютика лепестком,
Посреди незабудки неба.
По земле я иду пешком,
В те места, где ни разу не был.

Где не рвал для тебя кусты
Белых роз и тюльпанов алых.
Может, встречу места, где ты
До меня уже побывала.

Яркой зеленью след в росе,
Серебристой, пролёг тропинкой.
Березняк, с сединой в косе,
Мне зелёной махнёт косынкой.

Цепочка выстрелов,
Паденье человека.
Кто там упал?
Да, просто так, солдат.
Несчастный умер или стал калекой?
За что убит и в чем он виноват?
Легкий пушок на щеках,
Нежных, не знавших бритья;
Серый, погибельный прах.
Жизнь оборвалась твоя.

Вот снова выстрелы
И тонкий крик ребенка.
Кто там кричит?
Да, просто так, пацан.
Он, глупый, не укрылся за избенкой,
За что теперь мишенью стал для ран.
В синих, раскрытых глазах
Ужас навеки застыл.
Серый, погибельный прах
Пух под него подстелил.

Разрыв снаряда.
Стон и вздох тяжелый.
Кто стонет там?
Да, просто так, старик.
Немного до могилы не дошел он.
За что погашен был его ночник?
Пыль седины на щеках,
Сетью изрытых морщин;
Серый, погибельных прах
В землю слагает мужчин.

Вой бомбы. Взрыв.
И вой печально — тонкий.
Кто воет там?
Так, женщина одна.
Рассыпались из тазика пеленки,
И плач из-за разбитого окна.
Ужас в раскрытых глазах:
— Кто же накормит дитя?
Серый, погибельный прах
Все покрывает, крутясь.

Танк въехал в куст.
Визг звонкий к небу взвился.
Кто там визжит?
Так, девочка одна.
Она хотела за кустом укрыться
От чудища по имени Война.
Синяя лента в косах
И сандалеты в грязи.
Серый, погибельный прах
Снова нам всем пригрозил.

Приклад окован,
С хрустом бьет в затылок.
Кого там бьют?
Так, старую каргу.
Она припёрлась посмотреть на сына,
Расстрелянного утром на лугу.
Кровь в седых волосах,
Резких морщин лучи.
Пепел и серый прах
В сердце мое стучит.

Читали Горького? Жизнь — встречи, верно?
Взгляните, как мордашечка, мила?
С ней года три я жил в Москве, наверно,
Но, скука, скука, скука извела.
Und wer sind Sie? И борода — зачем?
Sie schprechen Deutsch? Скажу Вам по секрету —
Из женщин всех, одни лишь немки всем
Меня прельщают, а в других уж нету
Того огня. Берите женщин, друг.
Все страсти прочие — ничто, в сравненьи с этой.
Но, только молодых, а в старых проку нету.
На мыло их. Тут остановка вдруг,
И, циник выскочил, подрагивая ляжкой,
Оставив на душе моей осадок тяжкий.

Цыганки вдруг вошли в вагон,
Слегка качавшийся на рельсах,
И кочевой, призывный звон
Вдали под небом разлетелся.

Шатров цвета сейчас для них
Вагонов крыши заменили.
На счастье братьев кочевых
Огни вокзалов свет пролили.

И мы, сорвавшись с наших мест,
Садясь в вагон, взлетая в небо,
Стремимся, а куда, бог весть —
В места, где ты ни разу не был.

Как будто к жизни кочевой
Сорвались все града и веси,
И неба пламень голубой
Костром нас кочевым осветит.

А ночью звезды над землей,
Как угольки костров мерцают.
Кочевников костер ночной
С восходом солнца догорает.

И чудится, очнувшись где-то
На дальней станции глухой,
Что наша старая планета,
Летит, как табор кочевой.

Нам не завидовать бродягам,
Что над землей быстрей летят.
Две скорости с обратным знаком:
Одна вперед — одна назад.

И каждый день, как в карусели
Мы облетаем мир кругом,
Созвездий огоньки летели,
Луна и солнце — маяком.