Яна Солякова - Чувство летучести

Только кажется мне, я — бессмертна,
Что, растоптана диким конём,
Вновь взойду и нежна, и несметна,
Вновь вернусь вслед за льдом и огнём.

Мне не ведома речь и границы,
Языки, государства, мораль.
Полководцев пустые глазницы
Я скрываю от неба, как встарь.

Чтоб со мной говорить, бесполезны
Человечьи смешные слова.
Тайна жизни моей — бессловесна.
Я — трава. Я — простая трава.

Словно искры, опавшие листья летят.
Формы яблок, с деревьев срывается свет,
И по лесу рассыпался в форме опят,
И у девочки хвостики — формы комет.

Ярко-рыжей коровой приходит закат,
Золотистым окошком осина горит,
Засыпает котёнок светло на руках —
Жарко топится печь у котёнка внутри.

Формы света бесчисленны, словно трава.
Да и травы — проросший из семени свет.
И деревьев роскошный цветной караван —
Самый верный, пожалуй, о свете ответ.

Свет глаза закрывает, когда ты уснёшь,
И уносит рекой отражения снов,
Прорастает в пшеницу, вливается в рожь
И пытается форму найти среди слов.

Мы не просто энергией Солнца живём —
Мы являем собой прорастающий свет.
Можем мы и не знать, и не думать о нём…
Не священного — нет. И не светлого — нет.

Праздник солнечных облаков
У сияющих тополей.
И взлетают пушинки легко,
И — метель! Словно мы в феврале.

Так доверчиво и светло,
С тайной радостью на душе,
Пух летит в ветровое стекло,
И трава побелела уже.

Ветром катятся колобки,
Завихряются от машин,
Ускользают от взмаха руки,
Уворачиваются от шин.

Проявляя пространство кругом,
Намечая до неба маршрут,
То парят, то несутся бегом,
То на листьях пушисто уснут.

И полётом пропитанный день —
Как лекарство, как будто — вино,
Как на синее небо ступень,
Где счастливым быть разрешено.

Цветок иван-чая качается
На склоне холма, за крапивою,
Пушинками с ветром встречается
И празднует встречу счастливую.

А ветер — не ветер — а пёрышко!
Летит — не летит — поднимается!
И льются пушистые зёрнышки,
И льются, и вверх выливаются.

Откуда их столько?! Сияние
Их нимбов, парящих доверчиво,
Стирает легко расстояние
До сердца, до неба, до вечера…

И вечер становится таинством,
Великой безмолвной мистерией.
Цветок постепенно расстанется
С корнями, почти что — с материей.

Возносятся звёзды вечерние…
И каждый момент продолжается
Молочное это свечение —
Галактика наша рождается!

На склоне цветущем, за дачами,
В пушистом младенчестве, звёздочки
Глаза раскрывают щенячие,
И светят их ясные мордочки.

Безумная щедрость: избыточно листьев,
Избыточно яблок, избыточно снега,
Не счесть в океанах мальков серебристых,
Избыточно первых весенних побегов,

И рвущихся к жизни из тесных скорлупок,
Бессчетны попытки людей и растений
Успеть расцвести и исчезнуть без звука
За время, пока удлиняются тени.

И вновь семена упадут изобильно,
Растает в земле вековая усталость,
И сердце забьётся так жарко и сильно —
Я снова вернусь, как всегда возвращалась.

Глаза раскрывает в овраге подснежник,
С доверием к жизни, с доверием к смерти…
Он снова вернётся и юный, и нежный…
Он снова вернётся, уж вы мне поверьте!

Нужно уметь ждать. Не ковырять бутон.
Не торопить жизнь, спрятанную в цветке.
Просто тихо сидеть, лапы прикрыв хвостом,
Слушая, как река плещется вдалеке,

Слушая, как плывут по небу облака,
Слушая, как звенит скошенная трава…
Нужно уметь ждать, взглядом касаясь слегка
Того, что должно уйти в радугу или в слова.

Нужно расправить усы, уши слегка прижать,
Чтобы не оглушил в раковинах прибой…
Можно даже уснуть… Так неподвижно лежать,
Чувствуя тонкую связь неявленного с тобой.

Сбудется круговорот огненных лепестков!
Нужно уметь ждать, не убегать, скуля.
Бутон раскрывается сам — ярко, прозрачно, легко.
И с ним расцветает вся доступная взору земля.