Игорь Рожкевич - Капают с пальцев ноты

Я помню, как порой ты ночь сидела
На кухне маминой одна, «впотьмах».
И всё в окошко чистое глядела.
Свет фонарей сиял в твоих мечтах.

О чём твоя ответственность просила?
Серьёзной девушкой ты с юных лет была.
Красавице-отличнице по силам
Судьба любая. Ты какой ждала?

Какие силы вдаль тебя позвали,
Велели навсегда покинуть отчий дом?
Но, как бы ни было, теперь мы твёрдо знаем:
То правильный был выбор. Ты не ошиблась в нём.

За тридевять земель ты улетела.
Московские заботы стали вдруг твои.
Добилась ты всего, чего хотела:
Работа, институт, живые дни.

Всех увлекало страстное твоё стремленье.
Свершилось. Окружающие приняли тебя.
Такое искреннее делом увлеченье
Поддерживала вся наша семья.

И некогда лишь было наряжаться.
Знай — отрывай листы календаря.
Письму бы от родных в пути не задержаться.
В глазах: упорство побеждает города!

В бушующих волнАх рабочей жизни
Успела всё же ты создать семью.
Как влагой животворною питает вишни,
Так сок любви омыл судьбу твою.

Но жизнь внесла шальные коррективы.
Разрушились: система и страна.
Померкли разом вдруг твои активы.
Отчаянная целеустремлённость не спасла.

Похоже звёзд холодных повеленьем
Был предначертан столь тернистый путь.
Но как адажио твоей судьбы, в затменье,
Им удалось в безудержный аврал столкнуть?

И вновь налаженная жизнь лишь снится.
Не посчастливилось витать вам в облаках.
Судьбы своей ваятелям не спится.
Они всегда в заботах и делах.

Пришлось осваивать другие горизонты:
Коммерция, торговля, кадры… Как в аду
Жила тогда. И новые аккорды
Судьбы-злодейки одолела «на ходу».

По-настоящему впрягалась ты в работу.
Всю, без остатка, отдавая ей себя.
Крутая дочка и семейные заботы.
На всё, на всё хватало ведь тебя.

Не чаяла ты похвалы, а вновь пахала.
И не могла, по-прежнему, в пол-силы жить.
Стирала, гладила, варила, убирала…
Ну, вообщем, как и все. О чём тут говорить?

Преодолела бурной жизни испытанья:
Конфликты, ссоры, гром земных страстей…
Добилась ты всего в своих страданьях.
Теперь живи и радуйся. Не сожалей,

Что незаметно твои годы пролетают.
И что тебя уже «бабулею» зовут.
Шалуньи-внучки щёчки так пылают
От счастья, что к тебе её ведут.

Отгремели тяжёлых боёв канонады.
В мирной бухте твои корабли.
О сраженьях печалиться больше не надо.
Пусть теперь громыхают вдали.

Посмотри на волшебные миги заката.
По утрам лучик Солнца вдохни.
Помаши облакам — кучерявым фрегатам.
Трав душистых цветенье прими.

И почаще звони нашей маме, родная.
Голос твой ей желанней всего.
Ведь она, как и прежде, всё слёзы роняет,
Лишь услышит, с порога, его.

Чудный вечер прохладною влагой сияет.
От жары, наконец, нам даёт отдохнуть.
Пусть он вновь реку жизни твоей наполняет
Каждый день, весь твой радостный путь.

Я хочу, напоследок, сказать дорогая,
Что мне выпала редкая честь —
Знать, что значит «сестрёнка родная».
И спасибо за то, что ты есть.

Средневековости правдивые портреты
С укором смотрят в наш свободный век.
Как мог нарушить их суровые заветы
Непостоянностью своей грядущий человек?

Моне, Дега и Ренуар влюблённый
В порыве дерзости нащупали начало.
Вулкан проснулся. Души стали окрылённы.
Классическая правда жизни истощённо пала.

«Авантюристы!» — сумрачные критики бесились.
«Безумцы!» — слушалась их радостно толпа.
Только немногие и без предвзятости дивились:
«Неимоверно яростно пылают облака!»

Откуда только взялись эти силы
Восторг эмоций живо передать?
Неужто кадры жизни были так постылы,
Что приходилось им в мечтания бежать?

Похоже, что вконец была закручена пружина.
Искатели молились: «Хоть бы раз вдохнуть!»
Звезда прозренья снизошла, как гильотина.
Мгновенно срезала все догмы, расчищая путь.

Тогда, уже ведомые чудесной силой,
Художники-мечтатели смогли постигнуть суть.
И всё надеялись, творя по-новому привычные мотивы,
В животрепещущие краски мирозданья заглянуть.