Йост Вондел - Трагедии

Я выслушать тебя со всем вниманьем рада.

Обычай главный свой князь пременить грозит.

Лишенье женских ласк — преступника сразит.
Какое в этот раз смутило князя шало?

700 Безумец Ной, кого унять бы надлежало,
Твердит, что женщины — земных пародов цвет! —
Причина паводка и всех грядущих бед,
Он хочет разлучить подобное с подобным.

Ужели князь подпал таким наветам злобным,
Слова коварные ужель ему важны?
Коль каждый муж в миру жить станет без жены,
Тогда, наслушавшись подобного поклепа,
Смерть люди обретут без всякого потопа,
Продлению родов пределы положа.

710 Вам князя укротить под силу, госпожа:
Вот он идет сюда, — молю, все силы бросьте
На убеждение: придворные и гости
Вас будут ожидать, во трепете склонясь.
Мне кажется, что вам послушен будет князь.

Что бродите, мой друг, свой лик во мрак упрятав?

Боюсь, пора беды пришла для азиатов.

О чем скорбели вы, уйдя в кедровый бор?

Воюют жители долин с сынами гор.

Чем потревожена меж сих племен граница?

780 Обрушилась на них страданий вереница.

Был раньше нерушим покой пастушьих стад.

Ной предвещал потоп уж много лет назад.

Тот шут, что на горе построил на смех судно?

Но паводок пришел, над ним смеяться трудно.
Не только пастухам теперь грозит беда,
Спасаться мы должны, покуда есть куда.

В ковчеге можешь ты сокрыться без опаски.

Снискали гнев Небес прелестных женщин ласки.

На женщинах вина, выходит, за потоп?

790 Ввергают женщины весь род людской во гроб.

Бывали паводки порой и в прежни годы.

Но, кажется, весь мир теперь покроют воды.

Природе-матери доверься рулевой:
Ей воду повышать над миром по впервой,
И снова понижать — всему в миру на благо.

Бурлит у самых гор морей разбухших влага.

Да, ветру легкие послушны пузыри,
А также флюгеры. Внимательно смотри
Во глубь вещей, затем, что ты попять обязан,
800 Насколько мир земной во всем взаимосвязан.
Как сетью алых жил пронизан человек,
Так мир земной живим водой морей и рек.
Жар солнечных лучей из моря влагу тянет,
Взойдет она в простор, сгустится, книзу прянет.
Луна — владычица морей: от лунных чар
Родится устрица и лакомый омар,
Взаимодействием и удержаньем меры
Блюдется в мире все. Пусть верят суеверы
Небесным сполохам, сверканию зарниц,
810 Перед кометами пусть упадают ниц,
Боятся молнии и даже блеска звездна —
Для несмышленышей таких многополезна
Лишь розга добрая, — но тот, чей ум прозрел,
В природе знает смысл, и меру, и предел,
Ты действовать привык возлюбленным в угоду
И ветреную в них не усмирять природу:
Она-то в женщинах, признай, и хороша.
Печали телу нет — спокойна и душа.
От колыбели путь свершая до могилы,
820 Все радости вкушай, тебе которы милы,
И не безумство ли, — размыслив, дай ответ, —
Тому внимать, над кем уж сто смеются лет?

Кто красотой пленен — подобен зверю в клетке
И жалкому рабу!

Весьма на свете редки
Явленья красоты.

Стремясь к ее дарам,
Озлили Бога мы. О скорбь, о горький срам!
Несчетных жен любовь, клеймо неблаговидно!

Жен множество иметь — ужели князю стыдно?
Возьми ничтожного владыку, петуха:
830 Он топчет многих кур, но нет на нем греха.
Иль к женщинам в тебе пропало притяженье?
Господства твоего не в них ли умноженье?
Иль рода твоего не здесь воздвигся ствол?

Я порешил унять любовный произвол.
Умильно греется в людской руке ехидна,
Чтоб благодетеля затем предать постыдно.
Едва лишь он заснет — вонзить клыки в него.
Ворожея! Отколь взяла ты колдовство,
Чтоб любострастье мной всецело овладело?
840 Терпенье Божие иссякло до предела,
И для раскаянья нет времени почти.
О, где заступника пред Господом найти,
О, чья бы к Небесам мольба взнеслась благая?