Йост Вондел - Трагедии

Ревнуешь мощно ты
О чем лишь самому Творцу радеть пристало;
О Божьих помыслах, прикинь, сколь ведать мало
Возможно Ангелам, — сей грозной тайны темь
Господь отверзнет Сам, — сорвав печатей семь,
Сойдет в людскую плоть. Постигни: ты не можешь
Сей раскусить орех — лишь скорлупу обгложешь.
550 Когда настанет срок, запомни, без помех
Его деяний смысл откроется для всех
Наисвященнейший. Что Божия десница
Дарует — перед тем и надлежит склониться
Во благодарствии, и все сомненья прочь
Немедля отогнать, как днем гонима ночь.
Господню мудрость наш осваивает разум
Многоступенную — ее не должно разом
Пытаться превзойти: кто ей бы ни внимал,
Ничтожен перед ней и бесконечно мал.
560 Наместник, примирись, в смирении — порука.
Я далее спешу.

Ну что же, впредь наука.

Вельзевул, Люцифер.

Наместник, ясен ли эдикт Небес тебе,
Признателен ли ты Архангела трубе,
Прорекшей лишний раз, что Бог — в исконном праве,
И крылья обломать решил твоей державе?

Нисколько ясности не внес его ответ.
Потребно действовать — в мечтаньях нужды нет.

Он вдребезги разбить решил твою корону.

Клянусь короною, я с места дело строну,
570 Над всеми сферами, над звездами вздыму [44] Над всеми сферами, над звездами вздыму... — Изложение цитаты из Книги пророка Исайи (см. вступительный текст трагедии), главного источника легенды о Люцифере.
Свой трон столь высоко, сколь следует ему.
Небес Небесных крепь, мне двери распечатай
И стань моим дворцом; стань кровлей, свод звездчатый,
Престолом — радуга; убогий шар земной —
Подстилкой под ноги; из облак взята мной
Повозка будет пусть по воздуху несома
Во блеснах молнии, во грохотанье грома;
Архивоителей низвергнет сей полет;
Коль все же мы падем — небес хрустальный свод
580 Со всеми арками, со всем лазурным полем,
Насколь ни прочен он — на иверни расколем;
Земля явит собой издробленный скелет,
Вернутся к хаосу и тьма, и белый свет:
Грядущее — для нас, и да наступит эра
Самодержавия владыки Люцифера!
Где мой Аполлион?

Он будет сей же час.

Наместник, трепеща, жду твой услышать глас:
Провидец, коему вен власть дана Господня,
И я служу кому, — почта пришла сегодня
590 Нужда Правителю в послушливом рабе?

Нам хочется узнать, не кажется ль тебе,
Что слишком тяжело эдиктов новых иго?
Архангел Михаил взведен в архистратига
И должен возглавлять небесные войска,
Однако власть его не слишком велика.
Столь много Божьих слов нанесено от века
На вечный диамант: вот, ныне, человека
Неведомо зачем возводят в Божий град, —
Сей, глянув под ноги, богатырей навряд
600 Во Божьем воинстве узрит — скорей пигмеев.
Противостать сему позорищу затеяв,
Мню, должно в бой идти — иль сгинут со стыда
Мой царственный престол, корона и звезда,

Затея оная, заведомо благая,
Короне во хвалу. Я, честью полагая
Быть призваным в совет, считаю данный путь
Единственным из всех уместных сколь-нибудь.
Похвален шаг — пускай в успехе нет гарантий.
Но, если в бой идти при такте и таланте
610 Дипломатическом, — всего важней для нас
Решить, как обойти божественный указ.

Свой собственный указ друзья напишут наши.

Разумно; вот весы, где зрим на каждой чаше
Его эдикт и наш. Чей побеждает вес?
Корону придержи, мы падаем с небес.

Низринется не вмиг, быть может, коромысло.

Кто, где и как найдет в сей мысли долю смысла?
Безумство — Божью мощь поставить под вопрос,

Ужели храброму не разрешит колосс
620 Меж скал и пропастей пройти по узкой тропке?
Победа — в храбрости, рабом пребудет робкий.

Так всемогущества добиться мудрено:
В удел достанется раскаянье одно.
Сильнейший — победит, и нет закона проще.

Из равенства давай, а не из Божьей мощи
В расчетах исходить. Реши, чей меч тяжель?
Зрю павшими — врагов, пустою — цитадель
Небесную; в моей меж тем когорте смелой
Порядок прежний зрю. Суди и вывод сделай.