Филип Сидни - Астрофил и Стелла. Защита поэзии

Не Пастораль ли заслужила немилость? Наверное, чем ниже ограда, тем легче ее перепрыгнуть. Но стоит ли пренебрегать бедной свирелью, на которой Мелибей пел о страданиях народа, притесняемого жестокими лордами и жадными солдатами, а Титир [240] ...Мелибей пел о страданиях народа... а Титир... — Мелибей и Титир — пастухи, действующие лица "Буколик" Вергилия, вместе с Коридоном и Тирсисом соревнующиеся в пении. — о блаженстве тех, кто простерт внизу, коли добродетельны сидящие наверху? Иногда Пастораль, в прелестных сказках о волках и овцах говоря о неправедности и терпении, убеждает, что охота за пустяками может привести лишь к пустячной победе. А то показывает вам, что даже Александр и Дарий [241] Дарий — персидский царь из династии Ахеменидов, правил в 336-330 гг. до н. э. В 331 г. до н. э. его войска были разбиты войсками Александра Македонского. , спорившие о том, кто будет петухом в мировом курятнике, получили лишь то, о чем потомки могут сказать:

Или скорбная Элегия? Она в добром сердце пробуждает скорее жалость, нежели укор, с помощью ее великий философ Гераклит [243] Гераклит Эфесский (530-470 гг. до н. э.) — древнегреческий философ-материалист, один из главных представителей античной диалектики. До нас дошли только фрагменты произведений Гераклита. оплакивает слабости человека и злополучия мира. Что, как не Элегия, заслуживает хвалы за сочувствие к справедливым сетованиям и за правдивое слово о ничтожности жалких страстей.

Или горький, но благотворный Ямб? Он очищает злобный разум, превращая стыд в позорную трубу, открыто обличающую скверну.

Или Сатира, которая

Она не оставит человека весельем, пока не заставит его смеяться над глупостью, а потом пристыженно смеяться над самим собой; и этого нельзя избежать, не избежав глупости, которая, пока

заставляет нас прочувствовать, сколько беспокойств доставляет необузданная жизнь и как, когда с ней покончено,

Нет, наверное, это Комедия, которую никудышные сочинители и владельцы театров обратили в мерзость? На обвинение в порочности, которое ей предъявляют, я отвечу позднее. Сейчас я только скажу, что Комедия — это отражение тех ошибок, которые мы часто совершаем. Она представляет их в самом нелепом виде, чтобы всякому расхотелось совершать их.

Если в геометрии кривую линию нужно знать так же, как и прямую, в арифметике — нечетные числа так же, как четные, то и в нашей жизни если не видеть уродства зла, то и не постичь красоты добродетели. И так преподносит нам нашу домашнюю жизнь Комедия, что в ней набираемся мы жизненного опыта, узнаем, чего нам следует ждать от скупого Демеи и хитрого Дава, от льстивого Гнатона и тщеславного Трасона [247] ...от скупого Демеи и хитрого Дава, от льстивого Гнатона и тщеславного Трасона... — Демея — скупой отец из комедии Теренция (см. примеч. 166) "Адельфы". Дав — хитрый раб из комедии "Девушки с Андрия" Теренция. Гнатон — см. примеч. 70; Трасон — хвастливый воин из комедии Теренция "Евнух". ; и узнаем не только это, но и кто на них похож — по отличительным чертам, которыми их наградил комедиограф. Тот, кто говорит, будто люди учатся злу, видя зло представленным, неразумен, потому что, как я говорил раньше, нет человека, который бы под влиянием истины, заключенной в Природе, увидав такие пороки на подмостках, не пожелал бы им находиться in pistrinum [248] В мельнице... — Видимо, Сидни намекает на латинскую пословицу: "dare in pistrinum" — "отправить на мельницу", т. е. в наказание отправить кого-либо молотить зерно. , хотя, наверное, и у него есть мешок своих недостатков, но тот висит у него за спиной, и он не видит, что пляшет под ту же музыку. И что ему откроет на это глаза, как не выставление его собственных поступков на всеобщее посмешище?