Геннадий Пискарев - Избранное

Опять запил Сашуха Пискарев.
Дрожит жена, посуда, хата.
Гремят слова из сотни слов:
«Вся власть в руках пролетариата!»

А вот вчера лишь комиссар,
Изрядно выпив за обедом,
В Магнитогорск решил сослать
«Середняка», Боноку – деда.

С часовни купол, что кочан
Был сброшен, между прочим, к разу,
И черный ворон по ночам
Людей увозит по доказу.

Отец! Тех лет суровый перегиб,
Дивлюсь, не взял тебя за жабры.
Тебе везло,
хоть ты погиб,
Но на войне
и смертью храбрых.

Тебя, хватившего «сырца»,
В кромешном орудийном гуле
Вдали от дома, от крыльца
К сырой земле пришило пулей.

Упал, заснул, как от вина,
и встать не хочешь, будто стыдно.
…Отец, вставай! Твоя жена
Уж не ругается обидно.

Она так ждет тебя, отец.
Мне жаль ее: она же плачет.
И я подрос. Я, твой малец,
Ведь ты хотел со мной рыбачить.

Родимый край. Родимый дом.
Досчатый стол, скамья, полати…
ОТЕЦ, давай в него войдем.
А пить не будем, правда, батя?

Разве на то дана нам жизнь.
А перегибы? – Ну, их, право.
Отец! Отец! Но, нет, ты спишь,
Довольствуясь посмертной славой.

Я вырос в городе железнодорожников
С промасленными в скверах липами,
Где тишину всегда тревожили
Гудки локомотивов сиплые.

А провода у телефонной станции
Тянули грустные мелодии.
Ночами парни, возвращаясь с танцев,
Горланили гитарные пародии.

Здесь все пропахло шлаком, битумом
И под безмолвный оклик светофоровый
Отсюда в даль, загадочно открытую.
Неслись составы, сломя голову.

За ними вслед по шпальной лестнице
И я хотел бежать безропотно
В мир чистый, зелени и светлости,
Без грязи, шлака, дыма, копоти.

И лишь, когда февраль под окнами
Кончал трясти седыми космами,
Светлел вдруг город наш заклекнутый,
Тонул в горластой птичьей россыпи.

В ручьях, в кюветах огороженных
Искрилось солнце золотыми блестками.
Наш город железнодорожников
Природа ранними одаривала веснами.

Вновь память крутит ласково
Мне ленту детских грез.
…Иду справлять Октябрьскую
В райцентр, за двадцать верст.

На вышке водокачки –
Плакатов, флагов рябь.
И лозунг (весь из лампочек):
«Да здравствует ОКТЯБРЬ!»

На площади, у Ленина,
Шум, гам, народу течь.
Ораторы уверенно
С трибуны держат речь.

В ботинках, дегтем смазанных,
И я в толпе людской.
Мне очень, очень нравится
Сей праздник городской.

В те годы верил твердо я,
Как многие из сел,
Октябрьская для города
По-своему престол.

Крестьяне ж званья разного
В те памятные дни
Шли праздник этот праздновать
У городской родни.

Под звон стаканов с водкою
Союз с рабочим креп.
Шли разговоры глотные
Про жизнь, про власть, про хлеб.

А слов трибунных, благостных
Никто не говорил.
Народу было радостно,
Что он законно пил.

…Душа простонародная!
Советские деньки…
А вспомнятся – (негодные) –
Кусаешь локотки.

В лесу под елью пышною
Без пола и без свай
Стоял с замшелой крышею
Заброшенный сарай.

Над ним ночами летними
Кружил седой туман.
Смеялся филин трепетно,
Нес ужас пастухам.

В нем было все загадочно
И в детстве он всем нам
Казался очень сказочным,
Как будто древний храм.

О, детство босоногое!
Зеленый светлый май.
Прошли года. И снова я
Вернулся в отчий край.

Тропинками знакомыми
В лесу я брел и пел,
На все кругом влюбленными
Глазами я смотрел.

Скакали солнца зайчики.
Шумела птичья рать.
И хоть на часик мальчиком
Мне захотелось стать.

Я с сердцем замирающим
Свернул к поляне той,
Где должен был, казалось мне,
Стоять сарай пустой.