Геннадий Пискарев - Избранное

В его системе взглядов превалирует убеждение: всему основа – человеческий созидательный труд, а труд человека на земле философ Боков, подобно французскому просветителю Жан-Жаку Руссо, считает разновидностью искусства, называя крестьянский двор или саклю «Ноевым ковчегом».

Хранитель преданий, семян народной мудрости, знаний, божественной, святой морали и веры, что предки защищали не щадя своей жизни, он и сам, как Ноев ковчег. Слежу за ходом его рассуждений в очередной беседе: «Мы знаем: есть эталон красоты, веса, плодородия почвы… Но имеется ли мера, по которой можно судить о разумности наших действий? Мудрые люди толкуют: такой универсальный показатель существует. Всё, что мы делаем, к чему стремимся, всё выверяется на одних весах, накладывается на один эталон, имя которому – природа. К сожалению, мы давно повернулись к ней не лицом, а другим, неприличным местом».

Боже мой! Так уж не от того ль сотрясают землю катаклизмы, топят наводнения, сжигают пожары, а люди мечутся, что угорелые? Похоже. Ведь ещё академик Вернадский предупреждал: как ни лукавь, что ни придумывай, но лишь по состоянию природы можно определить не только здоровье человека, но и достоверно судить о его морали, культуре, способах хозяйствования.

– Есть на Каспии в Аграханском заливе, – слышу снова голос Хажбикара Хакяшевича, – живописнейший островок, куда любят приехать отдохнуть и поразвлечься граждане: кое-кто увлекается, выпьет лишку, меру потеряет. И беда. На островке нельзя долго задерживаться, его периодически затопляет море. Забудешься, забалуешься – не заметишь надвигающейся воды и – пучина, гибель.

Я потрясён. Что это? Очередная новелла Хажбикара? Пролог философского размышления? Трудно сказать, но в любом случае нечто, не оставляющее тебя беспечным, заставляющее задуматься вдруг не об обыденном, а вечном, космическом. О деяниях и воздаяниях. О том, что человек, чтобы выполнить свою миссию, должен понимать: «быть» важнее, чем «иметь». И ловлю себя на мысли: такое или подобное ощущение возникает по прочтению творений Бокова постоянно. В этом, вероятно, и кроется причина того, что творчество его близко, понятно и ценимо одинаково, что людьми высокого полёта мыслей – учёными, что простолюдинами, вросшими в землю корнями (отчего, быть может, сакрал они ощущают только сильнее).

Сказанное писателем-гуманистом, академиком Боковым находит отклик в душах людей разных национальностей – ингушей, якутов, белоруссов, немцев (а, может, им только думается, что они разные: ведь предки-то у всех одни – Адам и Ева).

Профессор Боков желанный гость на всевозможных симпозиумах – отечественных и зарубежных, где обсуждаются острейшие проблемы современного социума, непростые вопросы совместного бытия «человеков» на нашей крошечной в Божественном мироздании планете. «Молитва о мире» – одна из последних книг Хажбикара.

Слова молельщика, в первую очередь молельщика о России, ждут с нетерпением читатели уникального журнала «Жизнь национальностей», который, он возвратил из небытия, создал заново, превратив в литературно-художественное, научно-публистическое и некоммерческое издание.

Как и прочие творения самобытного автора, публикации журнала, материалы под рубрикой «колонка редактора» нередко находили высокую оценку у известных политиков и государственных деятелей, как-то: Ю. Лужкова, Л. Кезиной, А. Яковлева, у искушенных работников культуры и искусства.

Совсем не случайно, что книги Х. Х. Бокова охотно издают не только в России, но и в странах дальнего и ближнего зарубежья – в республиках бывшего СССР, распад которого мыслитель объясняет далеко не одними объективными причинами. Напротив, как и известный политолог Тойнби, чьё мнение ценится в мире весьма высоко, он склонен видеть не мало причин гибели великого государства в неразумности действий его верховных правителей.

Когда-то, ещё в годы расцвета, именуемого почему-то ныне застоем, поведал Хажбикар Хакяшевич в одной из книг старую горскую легенду, суть которой сводится к тому, что свершившие священный акт «кровной мести» отец и сын, опасаясь ответного удара, вынуждены покинуть родной аул. В дороге сын вдруг спросил родителя: «Отец, одолев супостата, мы победили или нет?» – «Конечно», – ответствовал тот. – «Тогда почему же мы убегаем?»

Какая великая мудрость, какое стремление понять что-то сверхъестественное кроется в наивном вроде бы вопросе мальчика. Разве не раздирала также наши души боль от сознания украденных у нас побед? Разве не убежали мы из Советского Союза, оставив с великим напряжением завоёванные некогда рубежи, открыв двери нечисти, что волнами всемирного потока захлестнула непорочные, не привыкшие иметь дело с сатанинскими силками чистые, не развращённые сердца людей. Нечисть правит бал в бизнесе, политике, на экранах телевизоров, в прессе, и даже конституционный гарант прав граждан, обессилевших от злобы, растления, беспредела, не может пока остановить этот шабаш.