Геннадий Пискарев - Избранное

А кто из участников художественной самодеятельности не был знаком с песенным сборником «Сельские вечера»! В течение более десяти лет составителем этих сборников являлся Александр Аверкин. Кстати сказать, в издательствах страны вышло немало сборников его произведений. Он писал музыку к спектаклям, на его счету две оперетты, концерты для баяна с оркестром и для балалайки с оркестром. Но в первую очередь он, конечно же, композитор, работающий в жанре современной песни – жанре трудном, но благодарном.

Но пришло такое время, когда песни Аверкина стали вдруг не нужны. Вернее, их убрали из эфира, насильно отторгли от народа. Он перенести этого не смог. Умер скоропостижно. В расцвете сил, в расцвете лет. И какое странное мистическое совпадение. В то время при переезде на другую квартиру моя дочь разбила пианино, купленное в ее детстве с помощью отцовского друга, однополчанина Аверкина.

Я часто просматриваю музыкальные сборники Александра Петровича. Читаю слова, адресованные и мне на партитурах с обработками русских народных песен: «Вот кто-то с горочки спустился», «Ярославские ребята», другие, мысленно перечитываю собственные стихи, посвященные ему.

И кажется мне: вот сейчас, вот сейчас друг мой явится сам. Хотя бы на побывку. Нет, не надо на побывку. Я верю: он ещё вернётся насовсем.

Эрнест Хемингуэй будто бы сказал, что, проведя в Риме лишь один день, о нём можно написать целую книгу, а прожив в вечном городе год, опустишь в бессилии руки.

Парадоксально, но факт. Однажды, в разгар кровавой бойни на Северном Кавказе, услыхав из уст мало знакомого тогда мне профессора Хажбикара Бокова одну только фразу о том, что чеченский народ никогда не воевал с Россией, а сражался с колонизаторскими порядками, с коими вечно бился и русский народ, я, опираясь на это пронзительное откровение, написал потом не одну статью, так или иначе связанную с творчеством и судьбой учёного, ингуша по национальности и, как всё более убеждался, патриота России «по вероисповеданию».

Судьба впоследствии очень близко свела меня с этим человеком, после каждой встречи с которым мне открывались новые и новые горизонты его захватывающе-неординарного мышления и каких-то невероятных, пробивающихся из глубин человеческой сущности ведических знаний. Стоит ли говорить, насколько сильным было моё желание всё услышанное и прочитанное (о Бокове, кроме газетно-журнальных публикаций, написаны книги, брошюры) осмыслить по-своему и отобразить не в статье-однодневке, а капитальном труде, который, ей-богу, стал бы философским бестселлером.

«Мы все глядим в Наполеоны». Но… Обросший знаниями об уникальном мыслителе – из-под пера Хажбикара вышло 50 научных монографий, и писателе – он автор семи книг рассказов, трёх романов и семи повестей, я, подобно путешественнику, задержавшемуся в Риме на год, оказался как бы погребённым под камнями великого города. И всё же один камень – сверкающий, драгоценный, волшебный, даёт мне возможность ещё и ещё раз взглянуть изнутри на «боковский феномен».

Камень зтот – камень стояния Хажбикара Хакяшевича, камень его веры – веры в Россию и народ её. Народ, состоящий из множества национальностей, но объединённых единой судьбой. Он грезит обретением нравственного смысла личного и национального бытия каждым гражданином в его спокойном движении в будущее, которое немыслимо без преемственности и твердости духа. Величия духа. А он проявляется только у народа великой страны. Величие. Иного России не дано. Вот постулат, на котором строится вся «интернационально-национальная» концепция учёного, отдавшего добрую часть своей жизни изучению и толкованию сложнейшей сферы человеческих взаимоотношений – национальной. Кстати, сентенция, вынесенная в начало абзаца, есть название одной из книг Хажбикара Бокова. Так что, не так уж далёк был от истины тот, кто сказал: – «Если бы сербы не придумали поговорку: «На небе – Бог, на земле – Россия», её, наверняка, придумал бы ингуш Боков».