Генрих Гейне - Лирика и сатира

Французы немногим учтивее были:
Луи Капета [38] Луи Капет — то есть Людовик XVI. в пролетке тряской
На лобное место они проводили,
Не обеспечив приличной коляской —
Как полагалось этикетом —
Его величество при этом.

Но хуже пришлось Марии-Антуанетте:
Ее свезли на кабриолете;
Ни камергера, ни статс-дам, —
Лишь санкюлот [39] Санкюлот . — Во время французской революции 1789 года аристократы дали революционерам презрительную кличку «санкюлот» (sans — по-французски «без», culotte — «короткие штаны», так как они носили необычные для аристократов длинные брюки). сидел с ней там.
Капетова вдовушка тут уж, пожалуй,
Отвислую габсбургскую губку поджала.

Французам и бриттам такт не сродни
По самой природе; тактичны одни
Немцы. Немец — он не теряет такта,
Хотя б и в террористических актах.
Такая в немце кровь течет:
Монархам воздавать почет!

Шестерка коней в экипаже придворном,
В черных султанах и в крепе черном,
Траурный кнут, и такие же вожжи,
И плачущий кучер, — так, раньше иль позже,
Немцы монарха на плаху доставят
И верноподданнически обезглавят.

Славь германскую свободу,
Пой, как кузнецы куют,
Чтобы песнь твоя гудела,
Чтобы нас звала на дело,
Как марсельский гимн [40] Марсельский гимн — Марсельеза, гимн французской революции 1789 года. народа.

Не воркуй, как Вертер [41] Вертер — герой знаменитого романа Гете «Страдания молодого Вертера». Он был влюблен в невесту своего друга Лотту. вялый,
Вертеры лишь к Лоттам льнут.
Все, что колокол рокочет,
Пой, — и пусть слова наточат,
Сталь меча и сталь кинжала.

Будь не флейтою безвредной,
Не мещанский славь уют —
Будь народу барабаном,
Пушкой будь и будь тараном,
Бей, рази, греми победно!

Бей, рази, громи словами,
Пусть тираны побегут!
Лишь об этом пой с отвагой,
Но… для собственного блага
Действуй «общими местами».

Я меч, я пламя!

Я вам светил во мраке,
И, когда начался бой,
Я впереди сражался,
В первом ряду.

Вокруг меня лежат
Моих товарищей трупы,
Но — победили мы.
Мы победили,
Но лежат вокруг
Моих товарищей трупы.
В ликующей песне победы
Слышен хорал
Погребального торжества.
Но у нас времени нет
Ни для радости,
Ни для скорби:
Вновь звучат барабаны,
Начинается новый бой.

Я меч, я пламя!

На дюссельдорфский карнавал
Нарядные съехались маски.
Над Репном замок весь в огнях,
Там пир, веселье, пляски.

Там с герцогиней молодой
Танцует франт придворный.
Все чаще смех ее звенит,
Веселый и задорный.

Под маской черной гостя взор
Горит улыбкой смелой.
Так меч, глядящий из ножон,
Сверкает сталью белой.

Под гул приветственный толпы
По залу они проплывают.
Им Дрикес и Мариццебилль [42] Дрикес и Мариццебилль — комические персонажи старонемецких карнавальных представлений. ,
Кривляясь, подпевают.

Труба визжит наперекор
Ворчливому контрабасу.
Последний круг, — и вот конец
И музыке и плясу.

«Простите, прекрасная госпожа,
Теперь домой ухожу я».
Она смеется: «Открой лицо,
Пето тебя не пущу я».

«Простите, прекрасная госпожа,
Для смертных мой облик ужасен!»
Графиня хохочет: «Открой лицо
И не рассказывай басен!».

«Простите, прекрасная госпожа,
Мне тайну смерть предписала».
Она смеется: «Открой лицо,
Иль ты не выйдешь из зала».

Он долго и мрачно противился ей,
Но сладишь ли с женщиной вздорной!
Насильно маску сорвала
Она рукой проворной.

«Смотрите, бергенский палач!» —
Шепнули гости друг другу.
Все замерло. Герцогиня в слезах
Упала в объятья супругу.

Но герцог мудро спас ей честь:
Без долгих размышлений
Он обнажил свой меч и сказал:
«Ну, малый, на колени!

Ударом меча я дарую тебе
Сан рыцаря благородный,
И титул Шельм фон Берген даю
Тебе, как шельме природной».

Так дворянином стал палач,
Прапрадед фон Бергенов нищий.
Достойный род! Он на Рейне расцвел
И спит на фамильном кладбище.