Николай Асеев - Избранное

Стоит
  у лавки винной
старик
  старинный.
Стоит он
   со стаканчиком
и ждет
  заказчиков.
С утра стоит
    и топчется
к услугам
   общества.
Никто его
   не судит…
Да в чем
   его вина?
Негоже быть
    посуде
без вина.
Текут в него
   опивки,
как в винную
    копилку.
Ему отрежут
    хлебца,
отломят
  огурца, –
глядишь,
   и он согрелся
и зраком
   замерцал.
Он –
  к ночи весел,
и сыт,
  и пьян,
и просит
   песен
гора
  тряпья.
А к утру –
   со стаканчиком
стоит
  и ждет заказчиков.
И в общем
   результате –
неплох
  изобретатель.
Иные –
  к хмелю пущему –
услужливо
   суют
непьющему
   и пьющему
посудину
   свою.
У всех ворот
    простаивая –
за жизни
   красоту,
посудиной
   хрустальною
сияют
  на свету.
Уж если сами –
     пьяницы,
другим
  чего ж желать?!
И песнями
   баянятся
их мысли
   и дела…
Подожди
   с твоею сказкой,
       говорун, –
нынче этакое
    нам не ко двору.
Ты не хочешь ли сказать,
       что паразит
этой ночью,
   этой вьюгой
      нам грозит?
Что останется над нами,
      как была,
нищей мудрости
     тугая кабала?
И что жизнь свою
     построим мы,
подгибаясь
   под героями?
Я отвечу
   на глухие слова:
«Наша жизнь
    по-иному нова.
Ты послушай
    мою теперь речь –
как снимаем
    героев
     мы с плеч».

Не забывай,
   мой стих,
слов прямых
   и простых
Люди
  любят героев,
издалека
   заметных,
затканных мишурою,
в лаврах
   и позументах.
От головы
   Нерона,
дальним векам
    завещан,
в мир,
  мечом покоренный,
тянется
   луч зловещий.
Тьмою
  летел Аттила
над пеленой
    людскою,
чтоб
  времена мутило
ужасом
  и тоскою.
Над простотой
    миллионов
виснули,
   тяжесть вытряхнув,
тени
  Наполеонов,
Карлов,
   Петров
    и Фридрихов.
История
   делает вид,
что мир,
   как и встарь,
      неизменен:
что так же
   был знаменит
Владимир Ильич
     Ленин.
Долой
  буржуазную ложь,
встающую
   пыли горою!
Если не он,
   то кто ж
был
  против героев?
Равен
  с любым в рост,
Ленин
  был прост.
Разбивая
   толки кривые,
предрассудков толпы
      боря,
он
 никому
   не сгибал выи
и никого
   не покорял.
Он
 никому
   не вставал на плечи,
взор перед ним
     ни один не мерк;
все его
   поступки и речи
поднимали
   головы вверх.
Зная,
  что каждый цех
светом грядущего
     светел,
он –
  не «один за всех»
шагом
  историю метил.
Глядящий
   миллионами глаз
не в мелочи
   личных выгод –
он знал,
  что лишь новый герой –
        класс –
может
  события двигать.
Ленин
  был рад
с ним
  идти в ряд.
Из предрассветной
     глуби,
день
  различая по-разному,
люди
  гениев любят,
мир
  покоряющих разумом.
Плоск
  человеческий пласт,
густ
  человеческий рой:
ждем,
  чтоб возник среди нас
гений
  или герой.
Эти басни –
других опасней.
Если взвивается
     в небо комета, –
тьма над землею
     не поредеет.
Будем ли ждать
    своего Архимеда?
Будем ли чтить
    своего Фарадея?
Нет!
  Миллионами воль
сплавимся
   с пламенем этим,
и –
 миллионами вольт
новое время
    осветим!
Не делайте
   Ленина гением, –
случайным
   комком ума:
ему песнопения –
жизнь сама.

А пока
  метель гуляет
     за окном,
мы давай
   с тобой запомним
       об одном:
пусть, не зная
    ни героев,
      ни владык,
подрастает
   наше племя
      молодых.
Мы поможем им
    сильнее день со дня
против гениев
    восстание поднять.
Мы поможем
    слиться силе молодой
так,
 чтоб кровь переплеснулась
        сквозь ладонь.
И, поняв,
   как эта сила
      велика,
каждый,
   мужеством
     в делах своих ретив,
над героями
    поднимет
      на века
неразжеванное слово –
       коллектив!