Владимир Маяковский - Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Начавшаяся война, несомненно, усилила революционное звучание поэмы. Впоследствии в одной из своих статей Маяковский писал: «Война велела видеть завтрашнюю революцию («Облако в штанах»)» («За что борется Леф?»).

Во второй половине июля 1915 г. поэма была закончена. Маяковский первоначально назвал ее «Тринадцатый апостол». Название это полемически противопоставляло религиозному учению, которое, по церковной легенде, распространяли 12 апостолов, учеников Христа, — проповедь нового «апостола», возвещающего миру правду борьбы и революции. Цензура заставила поэта отказаться от подобного «богохульства». «Когда я, — рассказывал он, — пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: «Что вы, на каторгу захотели?» Я сказал, что ни в каком случае… Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это — вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили — как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: «Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах» (Выступление в Доме комсомола Красной Пресни).

Издать поэму полностью, без цензурных изъятий, Маяковскому удалось только после революции, в начале 1918 г. В предисловии к этому изданию Маяковский очень четко определил идейную суть поэмы: «Облако в штанах«…считаю катехизисом сегодняшнего искусства. «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» — четыре крика четырех частей» («Второму изданию»). (Отсюда подзаголовок поэмы: тетраптих — то есть композиция из четырех частей.)

Стр. 390. … резкая, как «нате!»… — Ср. название одного из ранних стихотворений Маяковского («Нате!»), содержащего резкое обличение буржуазной публики.

Стр. 391. Джоконда (портрет Монны Лизы) — прославленная картина Леонардо да Винчи, хранящаяся в Лувре. В 1911 г. была украдена из музея, в 1913 г. возвращена в Лувр.

Стр. 392. « Лузитания » — английский пассажирский пароход, в мае 1915 г. торпедированный германской подводной лодкой и погибший в море.

Стр. 395. Заратустра — по религиозному преданию, иранский пророк (1-е тысячелетие до н. э.). В конце XIX — начале XX в. в среде декадентски настроенной интеллигенции была модной книга Ницше «Так говорил Заратустра», возвеличивающая «сверхчеловека», «аристократа духа», попирающего «толпу». Маяковский противопоставляет Ницше своего Заратустру — глашатая и проповедника, выступающего от лица массы. Основной смысл этого образа разъяснен самим поэтом, сказавшим, что он только для того «позволяет назвать себя Заратустрой, чтоб непреложнее были слова, возвеличивающие человека» («О разных Маяковских»).

Стр. 399. Галифе (Галнффе) Гастон (1830–1909) — французский генерал, жестоко расправившийся с Парижской коммуной 1871 г.

Стр. 400. Азеф Е. Ф. (1869–1918) — один из руководителей партии эсеров, провокатор, состоявший на службе в департаменте полиции. Был разоблачен в 1908 г.

Стр. 401. Варавва — по евангельскому преданию, разбойник и злодей. Толпа требовала помилования Вараввы и казни Христа.

Стр. 404. Тиана — имя женщины в стихотворении И. Северянина «Тиана».

Стр. 405. Тысячу раз опляшет Иродиадой… — По евангельскому преданию, Саломея, дочь Иродиады, по наущению своей матери, потребовала в награду за свой танец голову Иоанна Крестителя.

Ки-ка-пу — модный эстрадный танец.

Про это

Начало работы над поэмой относится к последним числам декабря 1922 г. Поэма создавалась в необычных условиях: поэт обрек себя на двухмесячное домашнее заточение, чтобы наедине, без сутолоки обыденных встреч и разговоров, обдумать и осмыслить то, что казалось ему самым важным, — как должен жить новый человек, каковы должны быть его мораль, быт, любовь, чтобы соответствовать тем великим преобразованиям, которые принесла революция в общественную жизнь. «По личным мотивам об общем быте» — так определил сам Маяковский основную тему своего произведения. А на диспуте «Футуризм сегодня» 3 апреля 1923 г., отвечая на критику «Про это» после чтения отрывков из поэмы, он сказал: «Здесь говорили, что в моей поэме нельзя уловить общей идеи. Я читал прежде всего лишь куски, но все же и в этих прочитанных мною кусках есть основной стержень: быт. Тот быт, который ни в чем почти не изменился, тот быт, который является сейчас злейшим нашим врагом, делая из нас мещан».