Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Я влюблен, молчать не могу.
Плачь, певец, онемей в тоске!
Я заснуть опять не могу.
Роза! Твой соловей в тоске.

Я — стремянный, ты — на коне.
Я — бедняк. Наклонись ко мне.
Я тебя по твоей вине
Жажду втрое сильней в тоске.

Мир стране своей возврати.
Укажи мне свои пути.
Руки нежные опусти
И меня пожалей в тоске.

Живописцы нашей земли
Дорогой кармин извели —
Воссоздать тебя не могли.
Ты мне солнца светлей в тоске.

Ты отвергла любовь мою,
Я вина твоего не пью.
Узнают меня по тряпью,
Я брожу средь людей в тоске.

Ты приходишь только во сне,
Не смеешься для Кемине,
И не спросишь ты обо мне
У подруги своей в тоске.

Любовь ступила на порог, —
Свой хлеб ты гостю отдала ли?
Да будут хлеб твой и творог
Источником твоих печалей!

Рай на кошме твоей простой
Могли бы мы найти с тобой,
Тебя ослицею слепой
В стихах тогда бы не назвали.

О сердце, затяни свой пояс посильней —
И все исполнятся желания равно.
Ты в розовом саду рыдаешь, соловей,
Дыханью роз твое рыдание равно.

Адам, дитя земли, из праха сотворен.
Здесь полномочен рок: он — властелин племен.
Напиток общий — смерть, и между всеми он
Распределяется заранее равно.

Когда мы в бой идем на воинство обид,
Нам совесть чистая — покров и крепкий щит.
Постылой смерти груз наш караван влачит,
И племя племени в скитании равно.

И лучше в этот мир не приходить совсем,
Но ты, живущий, будь насыщен бытием
И на земле оставь наследника, затем
Что мраку тщетное пылание равно.

Из мига в миг растет души моей недуг,
И крикнуть некому: приди на помощь, друг!
О люди! Для меня приманок нет вокруг,
Мне дней и месяцев мелькание равно.

Надеждой на тебя твой Кемине живет:
Жизнь гонится за ним, и смерть не отстает.
Яви, все праведный, поток твоих щедрот,
Да будет всем твое деяние равно.

Два совершенства, два цветка,
Сегодня я увидел их.
И, доверительно легка,
Текла беседа у троих.

Одна — вальяжная сона [326] Стр. 673. Сона — женское имя; букв.: прекрасная птица. ,
Свежа другая, как весна.
Дух будоражит мне одна,
С другой я благостно притих.

Одна — возвысила мой дух,
Другая — услаждает слух.
Какую предпочесть из двух,
Из восхитительных таких?

Одна — цветущий куст весной,
Другая — жемчуг рассыпной.
Вина испил я у одной,
А в честь другой слагаю стих.

Одна — каскад дневных лучей,
Луна другая, страж ночей.
Она смеется, как ручей
В беспечных струях золотых.

Глаза одной таят дурман.
Другая — маленький джейран.
Одна наносит сотни ран,
Другая исцеляет их.

Одна в наряде дорогом,
Другая в платьице простом.
Одна, порой, грозит перстом.
Другая — радость для живых.

Одна в любви призналась мне,
А от другой я сам, в огне.
Хожу в дурманном полусне,
Шалея от упреков злых.

Одна святой гылман в раю,
А от другой в аду горю.
С блаженным вздохом говорю!
Я, Сеиди, люблю двоих!

Когда, весеннею порой, я огляжу родной простор,
Как благодатный дар лежит в сиянье золотом пустыня.
На вешнем пастбище пестрит цветов и трав сплошной ковер,
Тебя, мой изобильный край, напрасно мы зовем: пустыня.

Все сердце вольное мое забрать желает от судьбы:
Люблю в молчанье созерцать барханов серые горбы,
И слушать, сидя на коне, сухой, нестройный звук пальбы —
И доброта и злость в тебе заплетены клубком, пустыня.