Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Чего же от птиц-то ваш царь добивался,
Зачем он ловить и терзать их пытался,
О чем он старался и как расправлялся
С другими? Ответь мне, летучая мышь.

У птиц он, тряся подбородком от злости,
Выщипывал перья, выдергивал хвостик,
На солнце высушивал легкие кости…
Не вырвешься, если к нему залетишь.

Высушивал кости? А дальше-то что же?
Число неповинно загубленных множа,
К чему он стремился? Неясно мне все же.
Рассказывай дальше, летучая мышь.

Он птичьего племени целые тучи
Губил, собирал их в кровавые кучи,
Под кучей костер разводил он горючий —
Гори себе, птичка, пока не сгоришь.

Нет слов, чтобы дольше с тобой состязаться.
Устал я… На север пора отправляться.
Ну, что же, счастливо тебе оставаться,
Пора нам расстаться, летучая мышь.

У меня сто болезней и тысяча бед,
Тяжелей всех на свете забот — нищета.
Скорбь искала меня и напала на след.
Без конца караваном идет нищета.

Льется золото в пестром кругу бытия.
Затвердела от голода печень моя.
Держит, душит и гложет меня, как змея,
Умножает долги что ни год нищета.

Не прожить без еды и единого дня.
Ночью глаз не смыкаешь, лежишь без огня.
Не уходит к богатым, живет у меня,
Спит в углу на тряпье, слезы льет нищета.

В руки ей человек попадется живьем —
Подпояшется старая крепким ремнем
И ударит с размаху чугунным пестом…
Бьет — ударам ведет точный счет нищета.

Не могу я избыть нищету и тоску,
Кто посмотрит с улыбкой в лицо бедняку?
Много игр я впустую сыграл на веку,
Смотришь — каждую ставку берет нищета.

Говорит Кемине: тех — казной золотой,
Этих — жизнь наделяет сумою пустой.
Ты не рвись, мое бедное сердце, постой,
Будет время — от нас отойдет нищета.

Доверься разуму, покуда он с тобой.
С драконом в бой пойдешь — горой за правду стой
Злоречие в родстве с презренной клеветой.
Не будь же злоречив и бойся праздных слов!

Лжецы наставники и неучи муллы,
Вы бросили ислам в пучину душной мглы.
«Мы просветители!» Бесхвостые ослы,
Глаз не дает сомкнуть ваш сумасшедший рев.

Попрали знание властители наук
И от поганых яств не отрывают рук;
Зов истины для них — лишенный смысла звук,
И стал простой народ добычею воров.

Ребенка малого избрали старшиной,
Пыль бородой метут пред байскою мошной;
Бедняк для них — баран, а нищий — пес дрянной,
Их суд страшит сирот и беззащитных вдов.

Дервиш и скуп и нагл, а мы святым отцом
И благодетелем обманщика зовем.
Жезл Моисея крив пред истинным путем [322] Стр. 667. Жезл Моисея крив пред истинным путем . — Намек на библейское сказание о том, как жезл Моисея, брошенный им перед троном египетского фараона, превратился в ползающего змея. ;
Прямей стрелы мой путь, и правда — мой покров.

Пускай лицо в муке — еще не мельник ты.
Чалма на голове, но злой бездельник ты.
Когда бы ты своей страшился пустоты,
Не множилось бы так число людских грехов!

Поститься нам велишь — и пальцы в жир суешь,
Возьмешь последний грош — и прямо в рай пойдешь
Дутарщика [323] Дутарщик — от слова «дутар» — двухструнный музыкальный инструмент. зато навеки в ад пошлешь,
О пир [324] Пир — старец; наставник. , наставник наш, любитель мертвецов!

Ты хитрости достиг невиданных высот,
О мерзостях твоих не ведает народ,
Кто разгадал тебя, тот грешником слывет,
Ты молишься, а сам проклясть меня готов.

Моих проступков бог и тот не может счесть,
Но он простит меня: я помню стыд и честь.
Кто, Кемине — кяфир? Ты сам кяфир и есть.
Ад ждет тебя, — ты, пир, на склоне дней таков!