Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Души богатства береги,
Всего, что дешево, — беги,
А скромность — истинный хозяин,
Он душу не введет в долги.

Не будь ко всем доверчив сплошь,
От зоркости ты не умрешь,
Не то и стариком согбенным,
Где враг, где друг, — не разберешь.

Хапуга на объятья скор,
Всегда он там, где шум и спор.
Мой друг, ты разве сам не видишь,
Что под конец он пищ, как вор.

Мотыльки, чей светел наряд,
Вам цветы, привет свой дарят.
Но спугнет гроза, сад примят —
И они назад не летят.

Людям всем дана, всем подряд,
Череда удач и утрат,
Что всегда сомненьем томят
И скорей ответа хотят.

Время гонит всех — стар иль млад.
Бремя злых помех снять бы рад!
Жизнь — тоска и смех, блеск и чад.
Срок придет, и ты смертью взят.

Как море — сердце, радость — блеск его.
Без радости все — тускло, все — мертво.
А если в сердце погасает пламень, —
Не радует на свете ничего.

Дружить, кипеть — у сердца много дел!
И честь и совесть — разума удел.
Важны лишь честь и совесть… А тщеславье,
Оно — как дым: дохнешь — и улетел!

Огонь тускнеет в сердце старика,
Не ладятся дела без огонька:
Себе не веришь, слушаешь советы,
Робка твоя рука и неловка.

Ангел молнии, Рагит,
Как стрела, к земле летит.
Опрокинутый на землю
Дождь ее животворит.
Молния бьет наповал.
Силу слов ты, друг, познал,
Если их, как молний силу,
На себе ты испытал.
Мимо этих слов пройдет
Взяточник и обормот.
Нищенка-душа не примет
Огненных таких щедрот.
Примет молнии-слова,
Кто устал от плутовства.

Не пора ль к рукам прибрать
Болтунов всесильных рать?
Что за публика такая —
Только знают врать и врать.

От слез в глазах туман; не видя ничего,
Я на Тарлана сел, огрел камчой [286] Стр. 623. Камча — плеть. его,
Взыграл под плетью конь, я зря не бью коня,
Он ветер обогнал и вдаль унес меня.

С любимой нелегко расстаться было мне,
Но мир велик — и с ним не стать к лицу лицом…
Бог весть с каких времен звучит в моей стране
Песнь прадедов о том, как горько быть певцом.

Я сам — акын Сары, Батак мне был отцом,
Но должен рисковать слывущий храбрецом,
А я молю, чтоб мне аллах помог в одном, —
Без родины боюсь бескрылым стать птенцом.

Держу я путь туда, где людям незнаком,
Где все равно кто я и жил в краю каком.
Но через сколько б рек ни отыскал я брод,
Отчизну не смогу забыть в краю другом.

За песенку Сары отправлен был в тюрьму,
Но я не брошу петь и всех еще пройму,
Пускай за мной судья бежит с петлей в руке,
Я рыжий лис степной, не дамся я ему.

С любимою своей я был наедине,
Джигиты впятером приблизились ко мне,
Но я взглянул на них и вытащил кинжал,
Сказав: «Умрете вы по собственной вине!»

Все пятеро тогда бежали от меня,
Грозя: «Приди еще, уж мы тебя, буян!..»
Теперь враждебны мне друзья их и родня,
Но из души моей не вырвать им Кайсан.

Я понял, что тюрьма певцу не по плечу,
И на Тарлана сел и в руки взял камчу,
Почти загнав коня, я прискакал в аул,
Уверенный, что там поддержку получу.

О беспощадный рок, как переменчив ты,
Ведь я батыром был, сильнейшим из Балты,
А вот теперь скачу, чтоб добрый друг помог
Тюремщиков надуть и спутать все следы.

Советом мне помог достойный Самырат
(На дочери его мой родственник женат),
И хоть враги кольцом к аулу подошли,
Сумел я ускользнуть от ярости солдат.

Оседлан был Тарлан, мне в этом повезло,
Стремительно, как барс, метнулся я в седло,
Ушел средь бела дня от догонявших пуль…
Бог весть на ком теперь сорвет начальник зло.