Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Довелось бы брести впотьмах,
Если б дружбы не вспыхнул свет.
Слава — тлен и богатство — прах,
Если верного друга нет.

Язык любви — язык без слов,
Лишь чувства, ощущений зов,
Мгновенный взгляд или улыбка —
Его основа из основ.

Когда-то с этим языком
Я был до тонкости знаком,
Но для меня его значенье —
Увы! — давно уж под замком.

Природа смертна, вечен человек,
Он умер или нет — не кончен век.
Я разлучен был с нею. О разлуке
«Все это смерть», — один невежда рек.

Над нами широки судьбы права.
Мы часто в жизни держимся едва.
Но можно ли того назвать умершим,
Кто миру дал бессмертные слова?

Кто не полюбит жизни быстрину?
Ты хочешь видеть море — зри волну.
Себя ты не познаешь, друг мой, если
Ты не постигнешь мысли глубину.

Кто смерть хулил, кто жизни пел хвалу.
Я крайностей судьею не слыву.
Кто жизни рад и равнодушен к смерти,
Того я жизнестойким не зову.

Страсть к науке тебя влекла,
Как тулпар [285] Стр. 618. Тулпар — легендарный конь. , к вершине вершин.
К знанью мчался ты, как стрела,
Не страшась препятствий, мой сын!

Не жалел себя самого,
А друзей жалел и берег.
Все же первенства своего
Никому уступить не мог.

Ты за правдою шел вослед,
С юных лет ей преданный весь.
Знаменит был во цвете лет,
Но не знал, что такое спесь.

Стать учителем ты мечтал,
Мудрым знаньем с людьми делясь.
Если б ты им путь указал,
Легче было бы мне сейчас…

Редкий сын был мне богом дан…
«Умереть от горя нельзя», —
Говорят у нас, Абдрахман…
Это — правда: не умер я.

Проклятый мир обирает нас. Как поладить с ним?
Где былые силы твои? Ты стал иным!
В надежде горечь таится. Коварна жизнь!
А мы в своем злополучье других виним.

Любая радость твоя перейдет в печаль.
Что суетиться ради немногих дней?
Ты не найдешь того, из-за чего не жаль
Близких своих забыть и оттолкнуть друзей.

Коль речь твоя не от сердца — слов асдержи!
Язык привычен лукавить, послушен лжи.
Ты разве знаешь предел желаньям твоим?
Они скрывают завесой истину от души.

Если мысль за волею вслед
Оскудеет в сердце пустом,
Ты, утратив разума свет,
Станешь тварью, темным скотом.
Мой безвольный разум, скользя
По верхам, нейдет в глубину.
И душа устала, друзья!
Одряхлел я, тянет ко сну…

Коль смиришь ты жадную плоть, —
Жаль ее, беднягу, тебе.
А не сможешь плоть побороть,
Одолеет она в борьбе.

Ведь у тварей душа темна,
И не знают мыслей скоты.
Вовсе красок жизнь лишена,
Если вглубь не стремишься ты.

Человеком назваться я
Не могу, окруженный тьмой.
Как найти мне смысл бытия,
Коль народ невежествен мой?

На сорок лоскутьев тоскою
Растерзано ты — каждым днем…
Как же сердцу дожить в покое,
Изверившемуся во всем!

Те — взяты землей, те — враждою,
А как их любило ты!
Вражда и беда шли чредою,
И вот — ты среди пустоты.

Лишь старость одна пред тобою,
Спасенья и выхода нет.
Беспечных утешит любое.
А где нам с тобою ответ?

Измучено ты болью злою…
Мечты! Оглянись на них
И вспомни величье былое
Желаний бесплодных твоих.

Я вырастил пса из щенка, —
Он мне ногу раз прокусил.
Обучил я когда-то стрелка, —
Он меня чуть не подстрелил.

Веселья легкая вода,
Пустая молодость — беда.
Ты лучше разумом попробуй
Познать, где дружба, где вражда.

Что славным у людей слывет,
Тебя не слишком пусть влечет.
Не торопись, мой друг, работа —
Она предмет твоих забот.