Олег Анофриев - Есть только миг

Мы спустились вниз и оказАллись в служебной столовой «Радиодома», где нас покормили и отпустили погулять по городу.

Мы погуляли. Но ровно в половине седьмого все оказАллись на Красной площади. Наши гиды посоветовали нам купить цветов (лучше Аллых роз), так как Королева очень любит, когда ей преподносят цветы. И тихо шепнули нам, что в связи с юбилеем на концерте (возможно) будет Первый политик! А может, даже вместе с Первым экономистом!!!

Мы расселись по местам. Засверкали прожектора, заиграла музыка, и на сцене появилась Она! Она, чье имя в этой стране знают все: от младенца до ветерана войны!!! Восторг публики переходил в массовую истерику!!!!

Кто-то стал тормошить меня за плечо и указывать на правительственную ложу.

Кто был в ложе, я так и не увидел, потому что… проснулся.

Слава богу! Я был дома. В своем любимом кресле, перед большим телевизором, на экране которого – в голубой униформе, с очень короткой юбкой, из-под которой виднелись толстые х-образные ноги, и с огромной рыжеволосой копной на голове – стояла Она, старательно делая вид, что поет! А за ее спиной, деликатно наклонившись вперед и тоже делая вид, что поет, стоял обладатель длинных волос, обвАллакивающего серого взгляда и средневекового замка в самом центре деревни Грязь, наш Первый пилот – верный спутник Звезды шоу-бизнеса по имени, впрочем, я вам говорил, что называть Ее имя – неприлично!!

Прямо как во сне!

Ну что, малыши, хотите рассказ про любовь?

И знаете ли вы, что любовь – это тоска?!

Ладно, слушайте.

Это было давно (не смейтесь, вы тоже будете стариками).

Это было очень давно.

Нас было трое. Трое верных, как нам казалось, друзей.

Один был ракетчик, другой дипломат и третий, как теперь принято говорить, свободный художник.

Мы все жили на Арбате. Когда-то учились в одной школе.

А потом школа кончилась, а дружба осталась.

Я никого из вас не удивлю, если скажу, что у нас все было пополам.

И радости, и неприятности, и даже драмы.

И если у одного умирал отец, двое других делали все возможное, чтобы как-то отвлечь его от горя.

Так было на этот раз. Мы вдвоем уговорили нашего друга поехать с нами в Крым, отдохнуть, забыться, отвлечься. И поехали.

Прошла неделя, и наш друг стал смеяться, увлекаться и делить все радости с нами.

Девушки вертелись вокруг нас, а мы вокруг них. Словом, жизнь возвращалась.

К тому моменту у каждого из нас была зазноба.

У дипломата – замужняя на отдыхе.

У ракетчика – разведенка.

Ну а у художника (на зависть всем) артистка, правда неизвестная.

И вдруг…

Вот там и появилась Она, красивая, умная, обаятельная, а главное – неприступная и коварная.

– Послушайте, – сказал дипломат, – какой классный вариант! Попытаюсь закрепить за собой. Помогайте.

– А как же твоя, «замужняя»? – ревниво заметил ракетчик.

– Отстучу ей телеграмму от «мужа», чтобы срочно возвращалась домой.

– Да, девка классная! – сказал художник.

– Не смей называть ее девкой. Мне кажется, она будет моей женой.

– Так сразу? – сказал художник. – Тогда тебе и карты в руки.

– А мы поможем как сумеем, – сказал ракетчик. – Только ты не злись, мне она тоже понравилась, но до женитьбы мне еще далеко.

– Так что дерзай, – посоветовал художник.

Так по-дружески и договорились.

Стал дипломат шары под нее катать. Бесполезно. Ноль внимания.

И показалось дипломату, что Она на ракетчика поглядывает.

Занервничал дипломат – куда вся дипломатия делась!

– Друг называется! Ты же обещал нейтралитет.

– А я ни при чем. Это ее выбор.

– Ах вот как! Значит, тебе Она тоже нравится?

– А что ж в этом плохого? Она и мне по вкусу, – сказал художник.

– Ты бы уж помалкивал! – закричал дипломат. – С тебя и артистки хватит!

– И то верно. Многостаночник хренов, – добавил ракетчик.

Вечерами были танцы. На танцах-то, в общем, и решались все проблемы.

Этим вечером все три друга изменили себе.

Дипломат сбрил свою «меньшевистскую» бородку и поменял очки на линзы.

Ракетчик надел легкомысленную кепчонку на свою лысеющую голову.

А художник начистил до блеска свои фирменные ботинки.

И все делали вид, что ничего не произошло.

Танцы были в самом разгаре, когда подруга «замужней» принесла ей телеграмму от «мужа», и подруга дипломата заторопилась к себе в номер, всем видом приглашая дипломата пойти за ней на последнее свидание.

– Сработало, – сказал художник.