Наташа Денисова - Союзпечаль. Стихотворения

и я обречена стареть
в мире, где нет тебя.

сыплются из газет
звезды и сентябри.

этот холодный снег
вечером так горяч.

как мне найти путь,
если сердце зрячее

молчит,

не

стучит?

я обречена лететь
воздухом над невой.

господи,
упокой.

сядем в вон тот трамвай,
грохочущий, темно-красный.

все напрасно.

и темнота крапивой
выжгла глаза.

кто нас сроднил,
связал?

кто отпустил по свету?

и я обречена ждать
короткое северное лето,
мириться со всеми ними,
идущими в сумерки,
словно в дом.

я не хочу для себя участи молчаливых вдов.
и я делаю шаг неумело
к тебе,
ромео.

смотри, ксюша,
во дворе орешник
превратился в небо.

все вокруг лишь демо-
версия

песни о далеких,
тихих и далеких
людях. хищный сокол
прилетел к окошку,
просит, просит хлеба,
просит, просит крова.

мы пустим его снова,
а затем уснем.

мне все время снятся страшные сны,
помолись за меня, эсфирь.
эти улицы, люди обречены
превратиться в эфир,

стать облаком над звенящей фабрикой,
в белых одеждах включать жестяные станки.
и человек серьезный, маленький,
однажды станет считать их шаги.

мне все время видится сложным мир,
помолись за меня, эсфирь.
я иду сквозь зиму,
в воздухе от дыханья пар,
так любой до меня уходил.

мимо музык, снега, воздуха из окон,
запоминая шум ветра и колокольный звон.

мимо любимых, мимо часов на площади,
старых зданий,
мимо неба, которое медленно увядает.

помолись за меня эсфирь,
тяжело мне, не спрятаться никуда.

словно оставил кто в темноте,
вокруг насадил сады.

слышишь: время. не избежать беды.
так далеко я, так далеко ты.

мы словно птицы, летящие у блесны.

помолись за меня, эсфирь,
мне все время снятся страшные сны.

ты говоришь, что бог живет лишь в моей голове,
что на свете нет никакой любви,
что бредем мы, как тени из древних книг,
до тех пор, пока каждый к земле не приник.
стынет город, развевается выцветший флаг,
все вокруг вбирает холод моих рук.
переходы, огни, звук падающего на тротуар вечера.

я пишу который год строчными
о том, что сказанное слово теперь вечное,
о том, что глаза у бога цвета полей гречневых,
что не оставлял он тебя никогда.

но только был человек,
а теперь слюда
сковала его веки.

мне иногда кажется,
что мы так и растворимся
на кухнях квартир ветхих,
смотря на мир,
словно все еще длится лето
каникул после первого класса,
и что-то непонятное во сне пронеслось, и
кто-то заковал нас в скафандры этих огромных тел.

бездомные души
плывут в коридорах.
кричат – «я не струшу!»,
садятся на скорый.

и едут, и едут
меж звезд и киосков
в полуденном свете,
в одеждах из воска.

и плавит их солнце
в монеты и кольца,
и греют их луны
сиянием сонным.

бездомные души
в проемах оконных
глядят молчаливо
в глаза цвета ивы.

вот так мы скитались
до мира, до моря.
вот так мы остались
у самого края.

и воздух руками,
как будто он камень,
мы трогаем жадно.

невыносимо так людно!

«есть те, кто любит,
и те, которых любят» —
так говорят на юге.

это как если сравнивать
одно дерево в разные времена года:
вот оно растет, растет,
пьет из земли воду,
затем приходит человек,
делает из него шпалы,
делает из него книги,

делает из него
сердце для себя самого.

есть те, кто любит, и те, которых любят.
представь:
шумит в ушах море,
а в море плывут рыбы,
а в море цветет тина —
все так, словно бы время не уходило.

все так, словно бы время длится, длится,
и в море впадает река из небесного царства,
где музыка громкая не дает услышать
слов говорящего.