Георгий Мосешвили - Избранное. Том II

Слышно ангельское пение
Над волненьем парусов,
В небесах плывёт весеннее
Время Солнечных Часов.

В небесах плывёт весеннее
Время Солнечных Часов.

Будет время – вновь возвысится
Над землёй слепая мгла.
Говорят, что осень близится
И зима не умерла.

Но над старостью осеннею
И над смертью зимних снов
Есть святое Воскресение —
Время Солнечных Часов.

Есть святое Воскресение —
Время Солнечных Часов.

И над миром быстротечности,
Миром скорби и золы
Всё бежит по кругу Вечности
Тень от золотой стрелы.

Волей вечного движения
Под созвездьем Близнецов
Летним днём цветёт весеннее
Время Солнечных Часов.

Летним днём цветёт весеннее
Время Солнечных Часов.

Ночь поглощает сегодняшний пепел,
Время асфальтом ложится у ног,
Прах нашей юности в каменном склепе,
В каменном склепе – храни его Бог.

Долго мы строили наш реликварий,
Церковь над нами по небу плыла,
Травы и ветви исчезли в пожаре,
Юность сгореть до конца не смогла.

Дряхлый колодец готов развалиться
На перекрёстке пустынных дорог,
Прах нашей юности в мутной водице,
В мутной водице – храни его Бог.

Верность прощала и ревность слепила,
Нежность венки золотые плела,
Всё преходящее нам изменило,
Юность измены не перенесла.

Дряхлая тога ложится на плечи,
Вот он – пророчеством названный срок.
Прах нашей юности в церкви Предтечи,
В церкви Предтечи – храни его Бог.

Поль Клодель в погоне
За бабочкой изумрудной
Прихотью безрассудной
Он начинает день
Над ним облака из мёда
И ангелы в детских платьях
О высоких понятьях
Беседуют поутру
А на земле под Солнцем
Ликуют цветы и травы
Для вящей Господней славы
В низине цветёт сирень
И Поль Клодель улетает
Оставив свой дом унылый
За бабочкой легкокрылой
Танцующей на ветру.

Под солнцем, убивающим цикад,
Под парусами облачной державы
Сплетаешь ты венок посмертной славы,
И над тобою ангелы парят.

Ты умирала сотни лет назад,
Звала отрадой горький вкус отравы,
Деревья над тобой склоняли главы,
Ты их листву листала наугад.

Но всё должно пройти. Бог весть куда
Течёт Сантаны [12] Намек на картину Н. К. Рериха «Река в Гималаях. Сантана». мутная вода.
Ты умерла – умершим нет возврата.

Что нам осталось? Лодка и весло,
Да омут, где живут добро и зло,
Где жили, может быть, и мы когда-то.

Мой мир похож на пустой дом,
Не то он брошен людьми, не то
Он просто скоро пойдет на слом,
И в нем не живет никто.

Мой дом похож на звезду. Он
Сверкает ночью и спит днем,
Не то он видит дурной сон,
Не то он шутит с огнем.

Мой сон похож на огонь. Нет
У сновидений грехов любви.
Горит мой дом – и его свет
Смежает веки твои.

А утром колоколов звон,
И скажут мне: «Что с тобой, друг?»
И я отвечу: «Пустой звук.
Я видел радостный сон».

У музыки свои законы.
Они, быть может, не верны,
Но только лиственные кроны
Деревьев жить осуждены
Под их эгидой – ибо света
И дерева не лишены.
У музыки свои приметы,
Хотя они и не верны.

Я слишком часто видел сны
И слишком редко верил звёздам
Я слишком долго ждал весны
Весной наш мир устроен просто

Весной наш мир устроен так:
Здесь – свет без тьмы, там тьма без света
Здесь – лютый друг, там верный враг
Вчера – зима, а завтра – лето

А летом мир ещё ясней,
Ещё безоблачней и проще
И утро ночи мудреней
И нечего искать на ощупь

Но вот и осень настаёт
Дожди смывают все границы
Листва пускается в полёт,
Из сердца улетают птицы

И следом падает зима
На голову нежданным снегом
И с белизною снега тьма
Холодным делится ночлегом

И жизнь уже не приручить
Последней новостью известий
И в небесах не различить
Ни сновидений, ни созвездий.