Сергей Мартовский - Зеркальной комнаты осколки

Если с памятью — бессонница,
Если память — му́ки кузница,
Значит, память — не покойница!
Но — важнее — не отступница!

Прощай, страна чумазая!
Калпакия, прощай!
Зовет меня из Азии
России дальний край.

Он ждет меня, спаленного
Удушливой жарой,
Ветрами пропыленного,
Пота́ми просоленного,
Работой изможденного, —
Не в гости, а домой!

Туда, где зори с росами,
Где воздуха глоток
Целебен, как березовый —
Земли апрельский сок.

Где летом над озерами
Прохладны небеса;
Где ливни сыплют зернами —
Тяжелыми, отборными! —
На древние леса.

Там сопки серебристые
Столетья стерегут,
Там речки каменистые
Студеные бегут.
Там в зимы снежноярые,
Средь стужи-белизны, —
Ребятушки — румяные!
Молодушки — красны!

Тот край мне мил — не призрачно,
И я в него — вернусь!
Тому, что здесь не вызначил,
Оставив гнев и грусть…

Прощай, страна отсталая, —
Мир во́ров и хапуг,
Брезгливо и устало я
Покину адский круг.
И пусть дельцы немытые
Всех рангов и мастей,
Гребут рубли, добытые
В бесправности моей…

Не жаль мне сил и времени,
Иссушенных дотла,
Другая горечь бременем
Мне думы извела:
О девушках, которых ты,
Как вещи, продаешь,
О юношах, которых ты
Калымами гнетешь!
О детях необученных
В корявых тугаях,
О женщинах, измученных
На хлопковых полях, —
Чью волю, как оковами,
Тиранишь ты века!
Хламье средневековое,
Саманная тоска!

Но ты, земля, расцветшая
Оазисом в песках,
Прости мне наболевшее
И дерзкое в стихах.
Зеленая и майская,
Я верю в твой народ!
Он иго полубайское —
Избудет-изживет!
Республику он вычистит
От хищников-рвачей,
Он вызволит и выучит
Всех спрятанных детей!

И ветры, солнцем сочные,
Разыщут грусть мою…
И я, страна восточная,
Тебе еще спою!

Зачем ты играешь со мной в недотрогу?
Я в женщине чудом любви дорожу…
Послушай, случайная, выпьем немного:
Я грустную сказку тебе расскажу.

…Когда-то была ты веселой березкой,
Жила, распускаясь, на милом юру,
С корой белоснежной, с накидкою
броской —
Влюбленной и дерзкой цвела на ветру.
В весенние дни и в осенние стужи
Ты, гордая, вольно и жадно росла.
И, может быть, там, среди добрых
подружек,
Ты самой красивой и стройной была!..
Пришли негодяи разгульной толпою,
И ветви ломали, зелеными жгли!
И пили, и пели, глумясь над тобою, —
Кору обдирали, ножами секли!
Тебе б в испытании злом — закалиться!
Так много в стволе твоем жизненных сил!
Тебе бы, надруганной, — солнца напиться!
А дождик живительный — раны б полил…
Но юность сломали, и ты испугалась,
Ту боль и обиду, как смерть, пережив, —
В чужом хороводе ты снова качалась,
Вином свою совесть и стыд заглушив!
Потом приходили — другие, любые…
И жгли, и ломали, — любя, не любя…
Меж тех, что тебя, забавляясь, губили,
Припомни, однажды не путался… я?
Но чистых березок я в жизни не трогал!
Сквозь слезы свои — ты мои ли прочтешь?!
Бери-ка стакан, и — за нас, недотрога!
А сказка? — Она ведь… известная ложь!

Вот и сокрушилось —
Нечего крушить…
Как же ты решилась
Прошлым ворожить?!
Выброшу я в полночь
Падшую звезду,
В омут — да не в обруч! —
Выдавлю беду.
Сплетнями ль измучен,
В пьяной ли хандре —
Грезил я о лучшей —
Будущей поре.
Нес я — не украдкой —
Сердце за порог,
Званый на пресладкий…
Кусаный пирог!
Сыто ж мне — по во́рот!
Сыто — по глаза!
Выбрала ты скоро
Дутого туза!
Но и подтвердилось:
Благо — от беды…
Видимость разбилась —
Видимость звезды…

Скоро, скоро, друзья далекие,
Я обрушусь, как снег на голову,
Я свалюсь, будто с неба третьего —
Полон нового, полон прежнего.

Скоро, скоро ворвусь растроганно
К вам — кто ждал меня и не ждал меня…
Вдохновленный, хмельной и утренний —
Весь из светлого, безрассудного…

Скоро, скоро, ребята милые,
Закружу вас в объятьях искренних —
Слишком частых и неумеренных…
За балтийцев своих — потерянных…