Сергей Мартовский: Зеркальной комнаты осколки

Вот моя юность — в зигзагах разбоя,
В поисках правды, любви и покоя!
В мире условий, запретов, страстей
Вся моя доля погрязла в крамоле…
Вся моя жизнь — сорняковое поле
И — плодороднейшее из полей!

Вот моя юность — со стоном сознанья,
С жаждой раскаянья и оправданья!..
С небом в сравненьи ничтожный
микроб —
Я б в голубом, как в реке окунулся,
Я бы заснул и — не мной проснулся!
Мне бы — прохлады на Жаркий лоб…

В юности этой — разборки, угрозы,
Мерзкая ругань, сопливые грезы…
В юности этой — растления гнет!
Нравоученья да льстивые рожи,
Карты и счеты… А может, а может,
Это не я, а… другой живет?..

Не спрашивай, мама, где шляюсь ночами,
Терзая мне совесть мольбой и слезами:
Ведь я рассказать не осмелюсь — себя…
Не спрашивай, мама, браня и любя.

В заветные дали упрямо и влажно
Глаза мои смотрят — не в силах смотреть…
Не спрашивай, мама, когда-то отважно
Я все расскажу, чтоб навек отболеть!..

На улице густой и синий вечер,
Там только что затих веселый дождь…

Мне хочется вдыхать омытый воздух,
Настоянный на запахах и звуках;
Идти по освеженному асфальту
В неоновых туманах фонарей;
И городом вечерним любоваться,
Улыбчиво приветствуя прохожих
(Чтоб каждый проходил и удивлялся!)…

Выдумывая сказочный побег,
Закатываю в бублики брючины,
Снимаю намозолившие туфли,
И мчусь по широченному проспекту
По лужицам на встречной полосе!
А позднему троллейбусу пустому,
Шипящему в испуге тормозами,
Состраиваю дерзкую «петрушку»,
Дразня его ехидным языком…

А вот я осторожно пробираюсь,
Под слышное окрест сердцебиенье,
В запретный чей-то загородный сад…
И там, среди ночных благоуханий,
С бутонов и соцветий собираю
Немыми сладострастными губами
Дождинок найвкуснейшее вино…
А утром мне — попасть бы в чистополье!
До ранок исколоть босые ноги
И нежить их в тепло хранящей пашне,
С малиновым восходом говоря…

Но…
Застеклен мне этот чудный вечер.
Вдали я от лучащихся проспектов,
Не видно мне просторных площадей;
Не слышно мне чарующих мелодий
Из дачного загадочного сада;
Не чувствую я запах аромата
Напоенной отзывчивой земли…

Сегодня, восемнадцатого мая,
Не выйти мне:
разбито все лицо…

Я напрасно время трачу
На зачете годовом:
Не решается задача
Да и мысли о другом.

Мне ли точность логарифмов
И премудрость теорем?
Я выискиваю рифмы
Для магических поэм!

Мне ли нудные уроки,
Если памятью опять
Вижу крымские дороги,
Интернат, коровник, мать?..

Здесь, где всеми я обруган,
Здесь, где беды все мои, —
Как из замкнутого круга,
Вижу радостные дни.

Там зелеными лучами
Детство за́лила весна!
Здесь глаза мои мечтами
Заполняются до дна…

Здесь, наивный сочинитель,
Ты схлопочешь «незачет»!..
Вы простите мне, учитель:
Жизнь стихи мои зачтет!

…И, веришь ли, я жил в мирах иных…
А было так.
Рождение рассвета
Светлеющей сиреневою мглой,
Как в фотореактиве проявляло
Неприбранную комнату мою,
Последним обнаружив дальний угол,
Где стыла печь
остатками тепла
С февральских дней…

Я телом был в постели —
Лежал, лелея сладкой полудремой
Свой ждущий мозг и органов покой,
И каждое тягучее мгновенье
Вбирал в себя из вечности…
И вдруг
Нездешние чарующие звуки
Явились мне… —
и женский полушепот,
Из призрачных волнующих глубин,
Струящийся…

Он пел, напоминая,
О зримых днях, когда-то проведенных,
Забытых мной, — на красочной планете
Среди других галактик и времен.

На той планете праведной и мудрой,
Где зло и ложь незнаемы издревле,
Я был в кругу отзывчивых друзей.
Мы пели, танцевали и смеялись,
Мы строки вдохновенные читали,
Мы слушали друг друга — с упоеньем!
И я им никогда не говорил
О том, что есть в немеркнущей Вселенной
Не менее прекрасная обитель
С такими же прекрасными людьми,
Которые еще не научились
Любить друг друга так же, как они…